— Точно, тебе не положено, — улыбнулся Пётр в ответ.
Он отпустил её руку, помялся немного и не слишком уверенно поинтересовался:
— Лин… можно мне спросить…?
Она согласно кивнула.
— Скажи… у вас с Никитой всё в порядке? — выдал он, чувствуя, что покрывается краской, и досадуя в душе на то, что разучиться краснеть ему, по всей видимости, по гроб жизни не удастся. — Я не в том смысле, я просто…, я к тому что…, — смущаясь всё сильнее и торопясь высказаться до конца, бормотал он, — просто, если у тебя есть личные проблемы, вдруг это может быть одной из причин того, что тебе сложно справляться с чужой болью…
— Нет, Петь, у нас с Никитой всё хорошо, — спокойно сказала она, делая вид, что совсем не замечает его смущения. — Мне понятна твоя логика и, по идее, ты должен быть прав. Но вот, что странно… Ты ведь помнишь, как всё начиналось?
Он кивнул. Ещё бы он не помнил.
— Когда у меня появились эти способности, у меня ведь как раз всё было очень плохо на личном фронте, но я была рада помогать кому-то и ничего не боялась. Тогда мне даже в голову не приходило, что это может тяготить меня, — рассуждала Лин. — Всё тогда было так просто и понятно. И силы были, и уверенность в себе. Выходит, моё личное душевное состояние никак с этим не связано.
— Выходит, так, — согласился Пётр. — Ну и отлично, значит, эту причину мы можем исключить…
Он немного помолчал, потом прибавил:
— Лин, я так понимаю, ты не рассказывала Никите о своей проблеме?
— Нет, я не хочу, чтоб он об этом знал, — сказала она, выразительно на него взглянув.
— Почему? Ты что, не доверяешь ему?
— Доверяю, — усмехнулась Лин. — Просто… Петь, он и так боится за меня. Не говорит об этом, ни о чём не спрашивает, но я же чувствую, что он всегда очень беспокоится, когда я ухожу. Если я ему расскажу, он совсем перепугается и станет уговаривать меня никуда не летать. Нет, он не эгоист, и он меня понимает, — поспешила прибавить она, — он отлично всё понимает, но если он узнает, что что-то не так, ему плевать будет на весь мир и на чужие проблемы, ему важно будет только, чтоб со мной ничего не случилось. А я должна продолжать делать своё дело, и мне ни к чему лишние сложности. Понимаешь? Разве ты на моём месте захотел бы, чтоб Ася знала обо всём и умирала бы от беспокойства за тебя? Ты стал бы ей рассказывать?
Он озадачено молчал какое-то время, потом мотнул головой и сказал:
— Нет, наверное, не стал бы… В то же время… если бы не со мной, а с ней происходило бы что-то подобное, я хотел бы знать об этом. Представляешь, как это ужасно — не иметь ни малейшего понятия о том, что с твоим любимым человеком что-то не так? Мнимое благополучие. Ложь во спасение… Как же всё это сложно..., — пробормотал он, растирая пальцами лоб.
— Да, сложно, — согласилась Лин. — В отношениях всегда всё сложно.
Они сидели рядом, плечом к плечу, и какое-то время молчали, думая каждый о своём. Пётр сосредоточенно разминал пальцами травинку и пялился в одну точку перед собой, по всей видимости, всё ещё силясь решить дилемму. А Лин думала о том, что они сидят сейчас тут с ним вдвоём, совсем, как когда-то, когда они были друзьями, он так обстоятельно и серьёзно обо всём рассуждает, стараясь разобраться в её проблемах, и ей от этого становится так спокойно.
После того разговора, который расставил все точки над ё в их отношениях, они совсем не общались один на один. Довольно долго вообще почти не разговаривали друг с другом, ограничивались только приветствиями, когда сталкивались на этаже. Лин большую часть времени проводила вдвоём с Никитой, а когда собиралась общая компания, Пётр всегда почему-то оказывался страшно занятым. Около трёх месяцев назад, где-то в конце апреля, он стал встречаться с Асей, позже они уже вдвоём стали участвовать в общих этажных посиделках и вылазках. Лин вдруг припомнила всё это, и удивилась тому, что она, оказывается, не оставляла без внимания все эти подробности. Ей жаль было их дружбы.
— Слушай, Лин, а который сейчас час? — вдруг встрепенулся Пётр. — Нас обоих наверняка уже хватились.
— Полчетвёртого, — ответила Лин, взглянув на часы.
— Ты давно ушла из лагеря? — поинтересовался он.
— Я не уходила, — заявила Лин. — Я сказала, что пойду, посплю в палатке, отошла в сторонку и переместилась сюда. Ребята на тот момент девчонок в карты играть сагитировали, а если в процессе участвуют Лиза и Дэн, быстро игра не закончится. Я ушла всего полчаса назад. Ты меня почти сразу тут застукал, — хмыкнула Лин. — Вот уж не думала, что даже в чаще леса мне не удастся побыть одной, — скорчила она гримаску недовольства.
— Ну, извини, — улыбнулся Пётр.
— Да ладно, чего уж там, — шутливо-великодушным тоном заявила Лин и хихикнула. — Да, а тебя-то как сюда занесло? — спохватилась она.
— Я за бабочкой шёл, — просто ответил Пётр.
— За бабочкой, — глубокомысленным тоном повторила за ним Лин. — Ага, понятно, — с напускной серьёзностью прибавила она и расхохоталась.
Он тоже рассмеялся.
— Ну да, за бабочкой. За морфо анаксибией. Это такая здоровенная тропическая бабочка с очень красивыми ярко-синими крыльями. Что тут такого?
— Да нет, абсолютно ничего такого, — ответила Лин, продолжая хихикать.
— Что ты смеёшься? Я, между прочим, мог научное открытие сделать, — заявил он шутливым тоном. — Морфо анаксибия только в тропиках водится, а я её в этой роще своими глазами видел. Меня, правда, как раз перед этим муравьи покусали, а потом я упал и, кажется, головой долбанулся, так что, нет гарантий, что это не глюк был. В общем, эта бабочка меня в чащу завела, а потом исчезла. Я, естественно, расстроился, пошёл обратно, заблудился по дороге и случайно обнаружил тут тебя… А, кстати, кроме шуток, ты зачем в лес-то забралась? Что, другого места не нашлось? — прибавил он, внезапно посерьёзнев. — Девушка, одна, в чаще леса. Мало ли что может случиться? Разве так можно, Лин?
— Ты что, думаешь, мне так просто можно причинить вред? — сказала она немного насмешливо. — Попробуй сам меня поймать.
Он не успел глазом моргнуть, как она растворилась в воздухе. Ещё через секунду она появилась в паре метров от него, потом снова исчезла. Пётр подхватился на ноги и стал крутить головой во все стороны. Внезапно почувствовал прикосновение к плечу, дёрнулся от неожиданности и обнаружил Лин у себя за спиной. Она лукаво улыбалась, забавляясь его реакцией.
— Да уж, впечатляет, — согласился он. — Телепортироваться с такой скоростью невозможно… И, всё равно, будь осторожнее.
— Ладно, я буду осторожнее, — согласилась Лин, улыбаясь.
Она стояла против солнца, солнечные лучи путались в её рыжих волосах, и казалось, что она сама сейчас излучает мягкий свет. Он невольно засмотрелся на неё.
Вдруг прямо над их головами пронеслась какая-то птица. Она шумно хлопнула крыльями и, уронив на плечо Петра свежий продукт своей жизнедеятельности, устремилась ввысь.
— Фу-у, бли-ин,— брезгливо протянул Пётр, взглянув на своё плечо и скорчив гримасу отвращения, — счастье привалило.
У Лин вдруг приключился такой приступ веселья, что она согнулась пополам, схватившись за живот. Пётр, глядя на неё, тоже расхохотался. Они какое-то время оба корчились от хохота, не в силах успокоиться.
— Ну, хватит уже, не смеши меня! — выкрикнул Пётр сквозь смех. — Мне надо избавиться от птичьих какашек, а я не могу из-за тебя сосредоточиться! Мне же противно! Прекрати, Лин!
— Ой-ой, я не могу-у-у! Ох, Петь, ну до чего ж ты везучий! А-ха-ха-а! А я ещё на что-то жалуюсь, — рыдала от смеха Лин.