- О каком роде взаимодействии идёт речь? - спросил Елистратов. Он больше помалкивал, пил, но не пьянел.
- Боевое охранение на марше и рейды. Обходные, обманные, засады.
Разведчики переглянулись.
- Даже в этом случае - ударная сила моя, вы - также, глаза и уши. Предупреждаю сразу - Степанов будет требовать максимальной информации от противника. Думается мне, что на вас, товарищ капитан, он повесит и контрразведочные функции.
- Это задача особистов.
- И они ею будут заниматься. Вы - радиоборьба и радиоигра, маскировка и обманки. В общем, взрослые игры, на которые слишком серьёзные дядьки из особого отдела неспособны.
И я им рассказал о наших опытах по обустройству ложных позиций, ложных огневых и о том случае, когда меня пробомбили деревянными бомбами. История повеселила разведчиков.
- Разгадал немец, не дурак.
- И этим тоже можно воспользоваться. На следующий день после деревянной бомбёжки там можно было поставить настоящие гаубицы - не один разведчик бы на них не глянул, пока они им на голову стальной град бы не обрушили.
- Ха! Хитро! - капитан оживлённо заёрзал.
Потом я опять травил байки, анекдоты, попели. Когда уже изрядно окосели все, кроме капитана, завязался, видимо, старый спор, что легче - наступать или отступать? Спросили моего мнения. Я уже был в таком состоянии, что серьёзно обсуждать ничего не хотел.
- Наступаешь - это когда воюешь фронтом на запад. А отступаешь - это когда воюешь фронтом на 360 градусов и с пустыми желудком и подсумками. И там и там - морда в крови, а жопа - в мыле.
И вот после этого зашёл разговор о дураках-командирах. Я хоть и выпил, понял - "пробивают". Поделился с ними теми же мыслями, что высказывал Кельшу. И в конце добавил:
- Вот что мужики я вам скажу. Ваши тела и руки принадлежат Армии, но мозги-то ваши никто не впряг в дышло. Задача поставлена - её выполнять надо. Выполнить можно по уму, можно по-дурости. И каждый из вас ответит перед Богом за свои решения. Если кто-то тупо выполнил тупой приказ и положил народ - особисты с него не спросят, а вот матери пацанов и Бог - спросят.
- А ты верующий? - удивились разведчики.
- Не боишься так о вере на каждом углу кричать?
- Капитан, я в таких... х-м, передрягах побывал, такое видел, что страх отмер во мне, как ненужный рудимент. А за Веру стою твердо, не считаю, что это надо скрывать.
- Будет тебе на орехи от комиссара, - усмехнулся грустно капитан и передразнил, подражая голосу и жестам комиссара полка, - "Религия - опиум для народа!"
- Так, то религия. А у меня - Вера. А тёмный разум комиссара будем просвещать.
Разведчики рты поразевали, Кот посмеивается:
- Или проветривать?
- А это как пойдёт. Нет, мужики, противоречия между коммунизмом и Верой.
- Лейтенант, прекратить! - приказал Елистратов. Я заткнулся. А потом стал рассказывать анекдоты про попов. Некоторые - опасные:
- Приходит партком к попу и говорит: "Дай хор - товарищей из обкома встретить", а тот - "Не дам. Вы их опять споите и баб всех перелапаете". "Ах, так! Тогда хрен тебе, а не машины на крестный ход!". "Ах, так! Тогда хрен тебе, а не стулья на банкет - опять все переломаете и заблюёте!". "А вот за подобные слова можно и партбилет выложить!".
Ржали, конечно, но капитан сделал строгое лицо и сказал:
- За то, что слушаю подобные анекдоты и я партбилет выложить могу!
- Не успеешь! - успокоил я его.
В общем развеял их одни опасения, но зародил другие.
Предгрозовой сумрак
(1942г.)
- Всё, ребята, конечная! Выгружаемся! - заорал я в распахивая дверь теплушки. Выпрыгивающим взводным, старшине ставил задачи, махая руками. А потом добавил:
- Живо! Пока стервятники не налетели!
Выгрузились, спешно отошли от полустанка, строились в походную колонну. Ваню и двух своих посыльный верхами отправил вперёд - квартирмейством заниматься. Мне, как ротному, полагался верховой конь. Ещё один - политруку, два - связным. Но, лошадь - даже не велосипед, что с ней делать - я не знал, политрука не было. Поэтому у меня образовалась микроконармия в составе четырёх конников, все из казачьих семей. А я уж лучше пешочком. Оно привычнее.
- Запевай! - приказал я. Шёл я впереди, задавал темп, ускоренный. А с песней ход веселее.
По приказу мы должны были дойти до той деревни. И я спешил этот путь преодолеть по утру, пока гансы просыпаются, кофей, суки, пьют. Я и сам бы кофейку бы попил.
Полк прибыл в тыл 7-й гвардейской дивизии и выдвигался к месту сосредоточения, отменному на картах, как деревня на развилке дорог. Но от деревни остались только печные трубы. Там нас ждали выделенные нам три маршевые роты, взвод 82-мм миномётов только из учебки и два 76-мм орудия времён Брусиловского прорыва с расчётами, два раза стрелявшими на полигоне. Авторота спешно сгрузила полковое имущество и колонной пошла на корпусный склад за боеприпасами. Санёк с начштаба умотали в штаб дивизии.