Бася подобрал отмычки к плавающим частотам – теперь я и их слышал. Эти во всём винили обдолбившихся наркоты нациков и пендосов. Наши! Так же горячо любят граждан самого угнетённого демократией союза американских государств. И панически искали на разных частотах разные радиопозывные.
Связь пропала, ребята? Начальство – не абонент? Бывает!
Так, Бася, поднапрягись – как там наши горячо любимые любители шнапса отреагировали на пробой времени? Не заметили? Да ты чё? Во, блин! А где знаменитый немецкий, как там они «ордунг»? Устал уже удивляться стойкости этого мифа.
Ах, они все на ушах стоят от новой Чернобыльской зоны? Ещё не догадались, что она – Зона отчуждения? Продолжают эксперименты? Ну-ну! Как там говорил Пяткин: «Вес становится длиной, а скорость – временем». Было в тебе 80 килограммов, стало – 80 километров в час. Ха! А артефакты будут? А то без артефактов Зона – бесполезна. Вот кончится война – в сталкеры подамся, пусть меня научат.
Ух, ни хе-хе! Да у них с собой бронетехника! Блин, это – хохлы! Ну, правильно. Тут с 1991-го – незалежная. Всё никак не знает, под кого залечь. Их жёлто-блатные шильдики. Или жёпно-блакитные? Не помню. Ладно, у местных спрошу. Сугроб, ты тоже хохол?
Два БМД и один БТР с жёлто-голубыми отметками на борту, 27 человек пехоты блокировали в развалинах здания котельной группу из 12 человек. Именно блокированные запрашивали помощь по плавающим шифрованным частотам. А что они не поделили меж собой?
Я запрыгнул на остатки крыши котельной – плевать на батарейку. Тут анадысь Бася меня обрадовал, когда вытянул из аккумуляторов немецких грузовиков заряд. Бесконтактным способом. Правда, заряда этого было! Счётчик не пошатнулся. Надо просто найти какую-нибудь АЭС (ха-ха!), подключиться к ней на пару лет и подзарядиться на пару десятков процентов. Всего-то делов! После долгих уговоров Бася согласился на ДнепроГЭС. И то – радость. Правда, её еще отбить надо у немцев и восстановить. Но это же мелочи, недостойные внимания.
Ой, какие мы интересные! Два тела в натовской форме связаны. Один в пиксельной загибается от полостного ранения в живот. А самая беда – этот с животом и есть командир группы. И у него триколор на рукаве. Это значит он – РФ. А у остальных какая-то солянка сборная – и эмблемы ВДВ, морпехов, у большинства тот же триколор, но вместо белой полосы – чёрная. Русские анархисты?
Что происходит? Что-то я вообще ничего не понимаю. Хохлы блокировали каких-то странных русских, все вооружены до бровей, видно, что не салаги – больно уж экипировка у всех индивидуально подобранная. Это откуда же вы свалились на мою больную голову? Из каких таких параллелей? Это когда русские и хохлы стрелять друг в друга начали? Что за бред! Опять гражданская? И батька Махно тут мимо не скачет на тачанках?
А мужик-то помирает. Они что, на прорыв собрались? А те – встречать? И они будут убивать друг друга! Брат брата? Нах!
– Нах! Стоять, нах! Всем оставаться на местах! – заревел я разом на всех частотах, что хакнул Бася, да ещё и динамиками комплекса (ага, есть, оказывается, такие). – Всем опустить оружие! Неповиновение – уничтожение!
Замерли. Но, больше от удивления.
– А ты чьих будешь, прыткий такой? – спросил Сугроб. Не в эфир. Так проорал. Глоткой лужёной.
– Осназ НКВД! Командир группы особого назначения подполковник Кузьмин. Радиопозывной – Медведь. Всем прекратить страдать хренью! Вы что, не поняли ещё, дятлы обдолбанные? Это 1942 год! Вы находитесь на территории, занятой войсками вермахта! Вы чего тут фестиваль устроили? Всем перейти на радиомолчание! Всем подобрать всё имущество! Я не допущу попадания в руки врага образцов оружия и технологий иного времени! Я понятно объясняю? Непонятливых буду судить по законам военного времени! Немедленно и на месте!
Я встал на край крыши и деактивировал шлем, с сопутствующим снятием режима мимикрии.
– Патруль времени, кули! – улыбнулся я ошарашенным лицам внизу.
Завершающее отступление
Совещание высшего руководства страны, ведущей войну на выживание, подходило к завершению. Все устали, потихоньку расслаблялись, складывали подготовленные справки в папки.
– Что там по полковнику Кузьмину? – спросил вдруг хозяин кабинета, загружая в трубку новый табак.
Складывание бумажек прекратилось. Заинтересованные взгляды обратились на наркома. Но, встал не он, а его помощник. Стал докладывать. Про ставшего очень популярным, растиражированного газетами полковника слышали многие, но не многие знали, что дело командира первой механизированной бригады нового образца находится на таком уровне контроля. И были удивлены, что для захвата места гибели этого, пусть и проявившего себя, но всё же – полковника, были привлечены такие ресурсы. Тем более, что звание Кузьмину было присвоено только за сутки до гибели и новоиспечённый полковник его просто не мог увидеть, да и узнать о нём не мог – он был в полном окружении, при прорыве которого и погиб геройски. Не геройски? Ого, какие подробности! Отряд осназа фактически выкрал полковника, а, нарвавшись на противника, произвёл ликвидацию усыплённого Кузьмина. Некрасиво. Некрасиво.