Кто ответит? Непосредственное руководство Вильгельма осталось там, в лесу, ставшем вдруг вотчиной братьев Гримм. Как в их страшных, готических мистических сказках. Хотя, после того взрыва уцелеть - невозможно.
Берлинское руководство? Вильгельм усмехнулся. Он был уверен, что они сейчас летят сюда. И не столько разобраться в произошедшем и найти виновных - что их искать - вот он сидит, сколько спрятаться на бескрайних просторах этой Совдепии от ярости вспыльчивого фюрера. А там, глядишь - отойдёт. Фюрер вспыльчив, но отходчив. И если не находиться в истерике, то очень прагматичен.
Они прилетят и зададут вопросы. И надо будет отвечать. А что отвечать? Почему он так одержимо искал Медведя? Почему не поверил, дважды, в его смерть? Зачем провел личную встречу с Медведем, немотивированно, без согласования с руководителем группы? И зачем снабдил его пистолетом, из которого потом и были убиты агенты? Почему бежал? А как узнал в этом пленном Медведя, если никто не смог его опознать, даже солдаты его же части? Кто настоял на включении в операцию "Экспресс" именно этого пленного? Кто был генератором идеи "Медвежьего капкана"? Кто оказал Вермахту эту "медвежью услугу"? А не агент ли вы Кремля, герр Вильгельм? А нет ли тут сговора меж красным сотрудником НКВД майором Медведем и сотрудником специальной службы Аненербэ Вильгельмом фон Грейштейн? Явки! Пароли! Адреса!
Тишину ночи и беспросветность мыслей немца прорезал тихий скрежет, явно не естественного происхождения. Звук был не похожим ни на один, слышимый Вильгельмом раньше в этом подвале. Он насторожился, как опытный солдат, переместился, плавно и тихо, в тот угол, который окажется прикрыт открывшийся дверью. Как давно уже воевавший, он знал, что любое неизвестное событие - несёт угрозу.
Но, дверь не открылась. Она упала внутрь камеры. Без удара снаружи - как будто её не держали мощные петли и не менее мощный засов. Упала, будто сама, от дуновения ветра.
Колени его разом ослабли - опять чертовщина!
Чёрный силуэт скользнул сквозь дверной проём. Этот силуэт невозможно было увидеть - полная темнота стояла в подвале. Только ощутить его можно было. Не увидеть. Вильгельм его почувствовал. И связал очередную чертовщину со всеми теми необъяснимыми событиями, что лавинообразно нарастали в его жизни.
- Виктор Иванович? - спросил он у темноты по-русски.
Как? Как такое возможно? Вся, вся экспедиция их погибла, уничтожено всё живое на огромной территории, как он мог выжить, находясь прямо в эпицентре взрыва? Не мог! Никак не мог!
А если это не он? Тогда Вильгельм только что признался в сговоре с русскими.
- Жив, немчик! Всё же мы опять встретились. Помнишь, что я обещал тебя убить, если ещё раз встречу? - ответила ему темнота и напротив его лица зажглись два красных, как горящие угли костра, глаза.
- Демон! - выдохнул немец и сполз на пол, лишившись чувств, как гимназистка.
В вихре времён.
Сегодня почему-то не было главного моего дознавателя - сумрачного особиста. Зато было представительно ангельского сословия - небесных солдат - лётчиков. С утра повалил, густо, мокрый снег - погода нелётная. А развлечений - кино, бабы, да я. Кино, в виду распутицы, неделю уже крутили одно и то же, бабы, соответственно - те же, что и по штату положены, так же по штату и расписаны. А вот Кот Баюн, то есть я - нештатный, свежий, не надоевший. На политинформацию народ не так охотно идёт, как на мой допрос. В виду отсутствия "государственного обвинителя", но изрядного наличия "пипл схавает" допрос превратился в совсем уже былинное сказание: "А и сильные, могучие богатыри..."
А рассказать-то - нечего. Сплошь - особо секретное. Перед прочтением сжечь. А расскажу им про славных и могучих партизан. Благодаря которым: "Русь века стоит - не шелохнется".
Я встал на край крыши и деактивировал шлем, с сопутствующим снятием режима мимикрии.
- Патруль времени, кули! - улыбнулся я ошарашенным лицам внизу.
Картину Репина "Ревизор" видали? А я вот - увидел. Что ребятки, не привыкли вы к путешествиям во времени? И я - не привык. А надо.
А ты чего это удумал, обдолбышь? Один из "желто-блатнюков" вскинул на меня автомат. Ха-ха! Бася активировал боевой режим, шлем зарастил мне голову, над плечом повис плазмоган, сигналя мне, что готов к открытию огня. Пули калаша ударили в меня. Красные вспышки на боевом интерфейсе с непонятными символами. Бася, ты почему это всё не перевёл ещё на "могучий и прекрасный"? Лентяй ты, Железный Дровосек! Да, разрешаю. Пусть будет остальным - уроком.
Плазменный заряд трассером прочертил прямую линию от моего плеча к обдолбышу, тот рухнул, паря пробоиной в груди. Туда теперь свободно зайдёт кулак.
Ага! А в кино - цель взрывается на ошмётки! А тут - просто дырка. Хотя, в кино и пистолетные пули руки отрывают. А тут, бывает, что в фуфайках и скатках шинелей застревают.
- Сложить оружие, придурки! - устало сказал я, - тут не кино "про ковбоев". Тут кино "про немцев". А немец - зверь серьёзный. Ещё раз повторяю: сложить оружие! Третьего предупреждения - не будет! Сугроб, да очнись же ты! Я твоих людей щас аннигилировать буду! Во избежание! Встать! Строй своё подразделение! Отводи в "зелёнку"! А сам - ко мне! Так, вы, чёрно-полосатые! Вас - то же касается! Вы для меня все - одинаковые! Фиолетовые!
Видя, что началось шевеление в правильном направлении, оставил Громозеку на НП наблюдателем, сам спрыгнул к раненному.
- Майор Ситнев. Радиопозывной Бредень. ГРУ. Это правда? - просипел раненый.
- Что именно?
- Сорок второй?
- Правда.
- А твоя экипировка?
- А ты думаешь, вы у меня первые? Это - трофеи.
Майор смачно выругался.
- Сталин? Берия?
- Что "Сталин"?
- Я, ведь, подохну сегодня. И не увижу. Скажи, ты видел Его?
- Как тебя сейчас, только не раненного. И даже разговаривал.
- И какой он?
- Как Сталин. Что я тебе скажу? Сам увидишь.
Майор улыбнулся грустно.
- Не надо. Такие раны и у нас - 50/50. А тут - без вариантов.
- Не буду тебе ничего обещать. Кто за тебя врио?
- Манок.
Один из пиксельно-пятнистых кивнул.
- Займись личным составом и амуницией. Внимательно - к мусору. Ничего чуждого для 42-го не оставлять. Не следить. Не шуметь, не отсвечивать. Если они просекут, что вы - из будущего - не поленятся сюда танковую дивизию пригнать. Тем более, что "Мертвая голова" - тут недалеко отдыхает.
- "Мертвая голова" - это сорок третий. Курская дуга, - усмехнулся боец в брезентовой куртке.
- Да ты что? А я с ними тут недавно схлестнулся. Вот, не знал! Знал бы, подождал бы годик! Тут тебе -не интернет форум! Тут - всё реально! И немец - реальный. И смерть - реальная. И НКВД - реальнее реального! У вас немец в Москву вошёл?
- Не, не дошёл.
- А я в уличных боях по освобождению столицы участвовал! Потому - заткнулся и не умничаешь, пока не спросят! А с вас самих ещё и спросят - почему русские люди убивают русских людей, обвязавшись разными, и - не красными, флагами! И почему ГРУ проводит операцию на своей территории?! Анархисты, ёпти!
Этих "анархистов" оставил, пошёл к "хохлам". Почему "анархисты"? Флаги эти - черный-синий-красный - у меня стойко ассоциировался с анархистами. И всё же "анархистам" я - больше доверял. И дисциплина у них чувствовалась, да и меньше их, проще "пасти". А вот у их "противников" и с дисциплиной было хуже - тот же обдолбышь - пример. Так что анархии больше было как раз у "хохлов". Да и больше их, а значит - стаднее.