- Что там? - запыхано, спрашивает он.
- Сам смотри, - отвечаю ему, отрезая виброклинком прицел от станины, протягиваю оптику ему.
Он - в шоке. Губы трясутся, хочет что-то сказать - не может.
- Так удобнее будет. Биноклем будет одноглазым.
- Ты пулемёт испортил! - искренне возмущён он. Меня прикалывает трепетное отношение этого поколения к технике.
- Ничего я не испортил! Всё одно - мне на два километра не стрелять! А вблизи - и без него обойдусь. Вот тебе игрушка. Не потеряй.
Он посмотрел через прицел, не поверил, посмотрел без прицела, опять в прицел.
- Волнующе?
- Просто ....!
- Полностью с тобой согласен, коллега. Настолько богатого улова я ещё не видел.
Он смотрит на меня подозрительно. Так смотрит, будто я у него деньги украл, он подозревает, что это я, но не уверен на все сто.
- Что рот разинул? Разноси боезапас по позициям. Бой будет долгим, нудным и суетливым. Надо заранее приготовиться. А то дыхалки не хватит - запыхаемся бегать с ящиками.
Он поволок ящик. А я привалился к земляному столбу пулемётного стола, смотрел на противника. Ждал. Сегодня мадьяры играют белыми. Потому Е2 - за ними. У них преимущество - многократное численное превосходство. Единственное средство противодействие - огонь артдивизионов. Чтобы не нести больших потерь, румынам надо не кучковаться. А, не кучкуясь - нас они не пройдут. Чтобы создать пробивной кулак, им надо в узилище перед селом собрать больше тысячи человек в атакующих порядках. И разом их бросить в атаку. Под огнём батарей. Камень-ножницы-бумага. Тысяча человек в таком узком месте - фарш.
Опа, а что это вам на своих позициях не сидится? Все 5 человек моего подразделения собрались тут. Глаза - как ордена при Суворове, Александре Васильевиче и его патроне - императрице Екатерине II. Награды тогда были, как подносы - в полгруди.
- Дед, ты видел? - как атмосферно, с придыханием спросил один.
- Конечно, видел. А что вы так возбудились? Там вроде не бордель выездной, а вполне себе мужики. Солдаты.
- Тебе бы всё хиханьки, да хаханьки! Они же нас в порошок перетрут.
- Скорее сами перетрутся.
Вижу - не понимают. Вздохнул. Надо рассказать. Довожу до них предположительный масштаб артподдержки. Откуда знаю? От верблюда. Видели, ротный меня вызывал? Карту показывал. Вот тебе и хо-хо!
- Так что - держите штаны сухими, ребята. И лишний раз - не подставляйтесь. Вам даже попадать в них не надо. Высунул винтарь, шмахнул в сторону противника - молодец. Надо чтобы позиции наши выстрелами сверкали. Чем чаще будете шмахать, тем дольше проживу я, и проживёт мой пулемёт. А вот он - та ещё косилка! Задача ясна?
- Впервые получаю такую задачу - просто не сдохнуть, - скривил обгоревшее лицо один из бойцов. Это он так улыбнуться пытался. Им бы в госпиталь. Но, жираф большой - ему виднее. Это я про ротного, чтоб ему там сейчас икнулось.
- Ну, почти так. Как дойдёт до рукопашной - там мои приказы вам без надобности. Как дойдёт румын до вот тех плашек, видите, я навтыкал? Вот! Кидайте гранаты. Не жалейте. А там - Бог нам всем в помощь! Ну, вы ребята, вижу, та ещё субстанция. Как и я - в воде не тоните, в огне не горите! И помните - главное в танке - не бздеть! С Богом, братва, по местам! Пусть смерть нас боится! Ура!
- Ура! - вполголоса хором отвечают. Расползаются.
Вот. И не пришлось плести про ариев и великих предков. Надоело уже. Не буду больше. Пока того гридня не отловлю и не допрошу с пристрастием.
Пока воодушевлял людей, сам как-то воодушевился. Легко поймал нужную "гармонию", легко вошёл в новый, недавно освоенный, наскоро вспомненный, вид транса. Пусть так и будет числиться - Гармония.
Так хорошо и спокойно на душе. Чую себя, чую людей, чую мир вокруг. Мир стал насыщенным, выпуклым. Как в книге "Области тьмы" - заглотил таблеточку и мир заиграл красками. Только без таблеточки. Натур-продукт.
Лёгкость небывалая в теле и голове. Чистота кристальная в мыслях. И тело своё ощущаю, как никогда. Как никогда лёгким. Чистым. Казалось, подпрыгни - полетишь до Неба. С ангелами, по душам, водочки попить. Ничего больше не болело, не беспокоило. И простуда куда-то делась.
- Дед, а как ты это делаешь? - спросил библиотекарь, приваливаясь к стене окопа рядом со мной.
- Что? - не понял я. Так "ушёл в себя", что потерял нить разговора.
- Что не боишься совсем. Ты так спокоен, будто собрался завтрак сготовить, а не в безнадёжном бою сражаться.
- Просто всё. И сложно, Санёк. Всё просто и сложно. Просто - выбрось всё из головы. Вообще всё. Весь мусор.
- А что - мусор?
- Всё. Очисти свой разум. Пусть он будет чист и ясен, как хрустальная ваза. Не будет в ней места для страха. Выброси его. Мусор.
- Это - сложно, - покачал головой библиотекарь.
- Я так и сказал. Всё - просто и сложно. Самые важные вещи - простые, а простые - всегда тяжёлые для понимания. И будет - чудо. Чудо - это просто. Когда умеешь. И чудо - сложно, когда даже не понимаешь - как.
- Ты про это чудо говорил?
- Про это, Санёк.
- Ты впервые меня назвал по-имени.
- Бывает, - пожал я плечами, вздохнул, - я не знаю, как тебе ещё объяснить. Как объяснить словами слепому, что такое - радуга? Как словами пересказать глухому, что такое - симфония? Как словами научить девственника - как женщину довести до оргазма?
- А это - при чём? - удивился мой собеседник.
- Да - то же. Прочуять это надо. Прочувствовать. Самому. Научиться. Научиться концентрироваться на задаче - отринув всё прочь. Научиться контролировать свой разум, своё тело. Как тебя я научу? Если ты не желаешь даже?
- Желаю!
- Выброси мусор!
- Как? - закричал он.
- Вот так! Возьми - и выброси! - проорал я в ответ.
- Я даже не понимаю - о чём ты! - кричал он. А он - разозлился.
- А я о чём? Даже не хочешь.
- Пошёл ты! Развел тут шаманские танцы! "Очисти разум"! Тьфу! - он отполз от меня.
- Используй силу, Люк! - прошептал я. Тот тоже не понимал. Пока не торкнуло. И я не понимал. И до сих пор не понимаю. Использую. Интуитивно. Не понимая механизма. Как мой трёхлетний сынишка загружал компьютер, загружал нужную игрульку, запускал именно своё сохранение и играл в стрелялки. Не зная ни одной буквы. А что к чему? Как тебя научить тому - в чем сам - ни бельмеса?
Тряхнул головой, вышвыривая этот разговор из оперативной памяти. Пора вернуться к нашим баранам, т.е. румынам. Они как раз пошли в атаку.
У меня заправлена лента, где каждый 4 патрон - трассер. Пристрелочная, наверное. Дал две короткие очереди. И ещё две. Не в румын - они ещё слишком далеко. Не умею я стрелять из пулемёта навесом. Не гаубица, авось. Это я проверил точность прицела. Результат меня устроил.
Навалился грудью на земляной стол, положил щёку на приклад, смотрю на цепи солдат противника вдоль ствола. Мыслей - 0. Планов - 0. Страха и волнений - 0. Тысячи их там. Нам - гарантированный карачун. Может, там, за селом, их и порубают в фарш, но нам это уже будет - фиолетово. Страха - 0. Волнения - 0. Так надо. Надо, значит надо.
Так что ж, друзья, коль наш черёд
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрёт,
Не задрожит рука.
Настал черед, пришла пора,
Идём, друзья, идём!
За всё, чем жили мы вчера,
За всё, что завтра ждёт!
Да, пою. Да, громко. Нам песня не только строить и жить помогает. Но и ломать, и погибать. Погибать - так с музыкой!
***
Вот-вот-вот! Цепь солдат выползла из низинки на "удобное" место. Для меня - удобное. Для них, соответственно, нет. И вижу - некоторые это поняли. Цепь сломалась, некоторые рванули вперёд бегом, а не шагом. А то идут, как белые офицеры в кино про Чапаева. Пулемёт в моих руках бьётся в станине, посылая росчерки трассирующих пуль в противника, пламя рвётся из пламегасителя. Высадил всю ленту, быстро снял пулемёт со станка, собрался бежать, столкнулся с библиотекарем, что бежал навстречу увешанный пулемётными лентами, как матрос штурмующий институт благородных девиц в Смольном.