— Что случилось? Почему? Надо обязательно кушать, иначе желудок сам себя переварит! Марш на кухню!
Типичная ба. Если нет аппетита — я умираю от истощения. Опаздываю из школы — меня расчленил маньяк. Проще сдаться, чем её переспорить. Я недовольно тащусь на кухню, где меня поджидает тарелка с салатом и котлетами и стопка блинов.
Появляется мама, забирает чайный пакетик из моей кружки, кладёт в свою, заливает кипятком. Сколько вижу — никак не привыкну.
— Как ты можешь пить эту гадость? Там уже весь чай выварился!
— Меня устраивает.
— Ещё и без сахара! Фу!
— О вкусах не спорят.
Мама запихивает в рот целый блин разом и уходит с кружкой работать. Ба стоит над душой, как коршун:
— Катерина, ешь!
— Да ем я, ем!
Блины ба делает — пальчики оближешь, вот только слишком жирные. Масла в них бухает уйму. Говорила ей класть поменьше, говорила — без толку. Только твердит: «Ешь, пока не потолсте́шь!» Ха! Мечта всей жизни просто! Не хочу стать такой, как Полина. Вряд ли Антон будет смотреть на меня так, как сегодня, если я разжирею.
А мне бы хотелось, чтобы он на меня посмотрел. Ещё хотя бы разик.
***
На календаре сентябрь, а солнце шпарит, словно летом, и сидеть за партой совершенно неохота. Но учителя не дают нам пощады. А могли бы пожалеть неокрепшие детские организмы: всё-таки первая учебная неделя! Но нет, как же, дождёшься от них.
Зайчикова, наша биологичка, на первом же уроке выдала:
— Начало года — не повод расслабляться. Так что сегодня — проверочная работа.
Вот так сюрприз!
— У-у-у… — несётся с задних рядов.
— Это что, шутка? — ноет Курочкин.
— Хочу выяснить, что после каникул осталось в ваших головах. — Зайчикова пролетает меж рядов и раздаёт задания. — Приступайте. У вас двадцать минут.
— А листочки одинарные или двойные?
— Да хоть на туалетной бумаге пишите. Мне главное — ответы.
— Можно выйти? — Антон тянет руку и, дождавшись разрешения, выбегает из класса.
Что за подстава! Я люблю биологию, но в голове сейчас гуляет ветер. Из биологического там — одни тараканы. Хотя, похоже, с недавних пор в животе ещё и бабочки завелись… Нет, не будем об этом. Бабочки в животе: кто вообще такое придумал? Волосатые, противные, с лапками, шуршат… Гадость! Факт!
Антон возвращается. Я откидываюсь на стул и кошусь влево. Новеньких посадили вместе. Первый ряд, третья парта. Миляуша возле окна, Антон ближе ко мне. Только я на втором ряду. Эх, далековато. Впрочем, если бы мы протянули руки — мы могли бы коснуться друг друга…
О нет. О чём я опять думаю?!
Я трясу головой, злюсь на себя и ищу другой объект для злости. Найти его не так уж трудно.
— Похоже, у нас завелась вторая выпендрёжница, — шепчу я Еве.
— Вторая? А первая кто?
— Кто-кто — Дорофеева, суицидница наша.
— А, точно… А вторая?
— Да новенькая. Ибрагимова.
— Миля? А с ней что не так?
— Я откуда знаю. Но сама гляди: такая жарища, а эти две курицы в свитерах сидят.
Ева косится на Миляушу. Пожимает плечами:
— Может, у неё всё иначе.
— Как это — иначе? Дорофеева режет вдоль, а эта поперёк?
На парту между нами приземляется бумажный ком. Разворачиваю.
«Не суди человечицу, не узнав её поближе».
Я морщусь. Полина! Опять морали читает. Ещё и русский язык коверкает. Ещё и подслушивает! Фу… Рву бумажку на части — медленно, чтобы Полина видела. Краем глаза цепляю Миляушу. Она горбится, подметает патлами тетрадь, грызёт ручку и не пишет, а пялится в пустоту, будто у неё в голове ни единой мысли нет. Мало того что выпендрёжница, так ещё и тупая. Факт! Надо ей с Томиловым сойтись. Два сапога пара.
Томилов — наш местный тугодумина. Он и правда тупой как пробка. В шестом классе мы вместе сидели, он вечно у меня списывал — и без толку. Водит глазами по бумажке и бубнит: «Нектар — это сахаристый сок, выделяемый железками цветов…» — «Чем-чем?» — «Железками цветов…» — «Железками или желёзками?» — «А какая разница?» На истории то же самое. «Как говорит юности честное зр… зр… зырцало — не облизывай перстов, но отрежь их ножом». Ха! А когда сам пишет — выходит и того хуже. «Никогда не брошу друга в биде», например. Зато Томилов хотя бы голову моет, а эта кикимора Милка — похоже, нет. Да уж… Видимо, ради вселенского баланса вместе с потрясным парнем к нам пришла самая унылая на свете девчонка.
— Сдаём работы. Это что такое?
Слышу смешки. Оборачиваюсь к окну. Антон протягивает Зайчиковой… Что это?