Формы бровей было достаточно, чтобы классифицировать его в качестве потенциального серийного убийцы? Серьёзно?
Может, в самом деле, претендовать на гостеприимство вот так, ни с того, ни с сего, было небольшим перебором? Приходилось признать, но он же и извинился, поскольку в пьяном виде никогда не блистал сообразительностью.
Но он действительно оказался там только потому, что Себастиан непременно приютил бы его, как сам Смайт не раз говорил, когда был в Чикаго, и других причин не существовало.
– Если ты пришёл сюда, уверенный, что Себастиан принял бы тебя с распростёртыми объятиями в четыре утра, где твой багаж? – спросил тогда Курт, совершенно справедливо сомневаясь.
– Он в B&B, где я сплю, или, вернее, где я спал вчера ночью, учитывая, что я приехал очень поздно, и мне было неловко являться сюда и беспокоить вас в три часа утра без предупреждения, – ответил со вздохом Блейн.
– Ну, конечно, вполне логично. Гораздо удобнее приехать сюда и беспокоить в полпятого утра без предупреждения, да? – съязвил Курт, не давая ему ни минуты роздыху.
– Я пьян, или, вернее, я был пьян, понятно? Да ещё и немного расстроен, к тому же, учитывая, что Бас не ответил на сообщения, которые я послал, чтобы предупредить его. Я думал, что он меня избегает.
– И с чего бы ему избегать тебя, если вы такие закадычные друзья, что он даже предлагает тебе гостеприимство, не спрашивая моего мнения?
– Я не знаю. На самом деле, я постоянно задавался этим вопросом, пока пытался найти его, а он не отвечал и не перезванивал. Поскольку никто не сказал мне, что он попал в аварию, я думал, что дело в чём-то ещё. Я волновался и примчался сюда в момент, когда был не совсем в себе.
– А можно узнать, почему ты напился вчера?
– Я не думаю, что это твоё дело!
– А как ты думаешь, моё дело узнать, по крайней мере, от чего именно по-твоему Себ отлынивал, чтобы ты всё бросил и примчался сюда с очевидным намерением заставить его вновь этим заняться?
Блейн зажмурил глаза на этих словах, и принялся растерянно трясти головой.
– Ладно, теперь я потерялся, я не знаю, о чем ты говоришь.
– Ты сам сказал!
– Когда?
– Раньше, на кухне! Ты начал нести какую-то ерунду, как только я сказал об аварии, и выдавать полуфразы насчёт того, будто ты думал, что он хотел игнорировать тебя, и что тебе пришлось бы заставить его... что-то сделать.
– Окей, к словам о ерунде я потерял нить разговора, на полуфразах отключился, а про «игнорировать меня и обязывать его» я вообще не знаю, о чём ты говоришь, серьёзно.
– Ты что, издеваешься, да, Андерсон?
– Нет, я нет. Может быть, ты? Я уже не помню, кто из нас здесь был пьян, я или ты?
– Ты невыносим.
– Ты тоже!
–О, Боже, снова, как и прежде?
– Прежде – когда?
– Когда... ох, к чёрту! Чего ты хочешь, Андерсон?
– Хаммел, это что? Допрос?
– А если бы и так?
– Это так?
– Нет, Блейн, конечно, нет, я не полицейский. Мне просто любопытно, и, думаю, у меня есть на это право, – вздохнул Курт, не побеждённый, но, в любом случае, заметно уставший от этого своеобразного перебрасывания вопросами и ответами, которое ни к чему не приводило.
– Слушай, час поздний, ты наверняка хочешь вернуться в постель, и я, честно говоря, с ног валюсь, поэтому, позволь мне сказать, как обстоят дела, – ответил Блейн, склонившись вперёд, над столом, где сидел, чтобы приблизиться к Курту, по-прежнему стоявшему, опираясь о кухонный шкаф, который находился прямо напротив стола.
– Я и не прошу ни о чём другом, Блейн, уже, по крайней мере, полчаса!
– Я здесь, потому что собираюсь переехать в Нью-Йорк. Я собираюсь найти жильё и хорошую работу, но, чтобы сделать это, мне нужно некоторое время, и Себастиан заверил меня, что я смогу остановиться у вас. Я понимаю, что сейчас, возможно, это слишком для тебя, но мне бы действительно очень помогло, если бы ты всё же позволил мне остаться на несколько дней, пока я ищу квартиру, настоящую квартиру. И было бы здорово увидеть Бастиана. Думаешь, ты сможешь это сделать?
– Я что-то не пойму! Ты появился в доме своего друга, с которым давным-давно не общался, в полной уверенности, что он всё равно исполнит своё старое обещание?
– Ну... да.
– Почему? – спросил Курт с недоумением.
– Потому что Бас, он... он... так устроен. Он всегда готов помочь друзьям, даже если не видит их годами.
Да, это было чертовски верно, Курт знал это не понаслышке. Это было то, что Смайт сделал для него, ещё до того, как их история началась. Был рядом, когда ему было нужно, несмотря на все трудности. Но всё равно слишком многое было ему сейчас неясно.
Молчание Себастиана относительно этого обещания, например.
И, конечно, странное требование этого парня.
– Почему же ты сразу не сказал, если это действительно так? – спросил он.
– Ну, не знаю. Я растерялся, был пьян... выбирай сам.
В общем, весьма слабое объяснение, по мнению Курта. Но было понятно, что оба просто избегали разговора, который ни одному из двоих не хотелось начинать.
Себастиан.
В конце концов, Курт сдался после того, как узнал, что Блейн, приехал на мото. Он бы не позволил ему или кому-либо ещё выехать на мотоцикле – пьяному или нет – в этот час ночи. Не после того, что произошло с Себастианом.
Конечно, позволить незнакомцу спать в собственном доме на тот момент, по-прежнему, не казалось ему хорошей идеей, но он бы с удовольствием вызвал ему такси, даже если Блейн продолжал настаивать, что у него не было другого места, куда пойти, кроме того отвратительного B&B, и что, следовательно, он должен был остаться у него!
Честно говоря, Курт был измождён; и некоторые фотографии, которые Блейн вытащил из бумажника, чтобы доказать, что он действительно тот, за кого себя выдавал, и на которых были они с Себастианом и ещё двое парней – один платиновый блондин, а другой довольно полный – внутри какого-то заведения, похоже, паба, стали последним ударом для его и так уже слабого желания бороться.
И вот тебе, пожалуйста. Он держал в руке кусочек жизни Себастиана, о которой ничего не знал.
Он казался таким жизнерадостным и спокойным на этих фотографиях! На одной из них левой рукой он обнимал за плечи Блейна, а правой опирался на плечо блондина, которого Блейн назвал Джеффом. Он смотрел прямо в камеру, открыто улыбаясь, явно счастливый в компании этих людей.
Курт поймал себя на том, что буквально ласкает мечтательным взглядом лицо Себастиана.
Ему так не хватало этой улыбки.
В сущности, это было первым, во что он в нём влюбился. В это и в его глаза.
Потом его внимание переключилось на изображение Блейна. Их плечи соприкасались, и Себастиан обнимал Блейна очень собственнически, даже интимно.
Курт почувствовал укол в сердце. Именно так Себастиан прижимал его к себе, когда они прогуливались по улицам Нью-Йорка. И Блейн, казалось, чувствовал себя абсолютно комфортно в этом объятии. Это было почти, как если... Ох.
О.
МОЙ.
БОЖЕ!!!
– О, боже!!! Что за чертовщина случилась с твоими волосами? – спросил внезапно Курт. В тот момент он не знал, смеяться ли, или сморщиться от отвращения, что и было первым порывом, на самом деле.
– Что? – откликнулся Блейн, привставая, чтобы взглянуть на снимок. – Да ничего! Подростком я всегда носил их так, зачёсанными назад с гелем; поэтому, на встречи Соловьёв, в честь старых времён, я иногда делаю эту укладку.
– Гель? Эта неуместная субстанция, которой покрыты твои волосы на этой фотографии – это гель?
– Естественно! А ты что подумал, извини? – спросил Блейн немного возмущённо.
– О, ну, не знаю!!! Слизь улитки? Слюна коровы?
– Очень смешно, Хаммел. Это более чем приемлемый стиль, – буркнул Блейн, пряча лицо за чашкой кофе, которую Курт поставил перед ним незадолго до этого.
Курт очень дорожил своими волосами, ухаживал за ними почти маниакально и был не в состоянии понять, как кто-то мог так обращаться с собственной шевелюрой, годами, к тому же!