Современные японские авторы уже отошли от стереотипа, что Хидэёси навязал соратникам малолетнего Хидэнобу в качестве главы дома Ода, чтобы отодвинуть мальчика и захватить власть самому. Эта выдумка — из «Книги с картинками о тайко» («Эхон тайкоки») 1797 г. Поначалу вассалы видели наследником ребенка, но вскоре состоялись перевыборы, и главой дома стал взрослый Ода Нобукацу [220]. Хидэёси стал его вассалом [64, с. 167–179]. Именно Хидэёси выдал замуж Оити за Сибату Кацуиэ, а вовсе не просил ее руки. Ода Нобукацу впоследствии объединился с Токугавой и объявил войну Хидэёси.
Жизнь Оды Нобунаги представлена как путь героя: он борется за идею, побеждает недостойных врагов, обретает власть. Правило «победителей не судят» кажется незыблемым, но стоит Оде умереть, и выясняется, что это правило далеко не универсально. Оно описывает только тех деятелей прошлого, которым мифологически наследуют современные правители. Поэтому пропаганда противоречит сама себе. Публицисты сыплют негативными оценками, описывая жизнь Хидэёси. Стоит ему умереть — самураи сражаются за верность Хидэёси, память о Хидэёси, а Токугаву Иэясу обвиняют в нарушениях воли тайко. Токугава нарушает волю сумасшедшего. Здесь примечательно, что главный эпитет Хидэёри — «законный наследник». Кто издал тот закон? Хидэёси, сумасшедший худородец.
Современные японские власти символически наследуют за Тоётоми Хидэёри борьбу с сёгунатом. Поэтому Хидэёри — «законный», а Хидэёси — «сумасшедший».
В прошлом японские власти опирались на авторитет Тоётоми Хидэёси при подготовке к экспансии в Китае и оккупации Кореи (1910–1945). Проигрыш в корейской кампании не мешал авторитету Хидэёси — важно, что цель была правильной, по мнению властей. Образ Хидэёси внушал уверенность и социальный оптимизм: «Он добился — и ты так сможешь».
После Второй мировой войны началась популяризация образа Исиды Мицунари. Его судьба перекликалась с недавними событиями: в 1936-м при «путче молодых офицеров» атаковали резиденцию премьер-министра Окады Кэйсукэ, который сбежал переодетым. Его преемник Хирота Коки был вскоре вынужден подать в отставку с поста премьер-министра из-за конфликта с фракцией военных. После капитуляции Японии министр армии Анами Корэтика совершил сэппуку, и ответственность возложили на Хироту Коки. Это был единственный гражданский, которого приговорили к смертной казни на Токийском процессе (1948). С ним сравнивали Исиду Мицунари, подчеркивая, что он гражданский чиновник, которого сделали жертвенным козлом отпущения. В проблемах с военными поставками оказался виноват сёгунат: в эпоху Эдо недостаточно превозносили Исиду Мицунари, а если бы он был героем и символом некомбатантов, то улучшилось бы снабжение армии [198].
В японских бизнес-журналах есть жанр исторической публицистики, предлагающей читателям учиться у успешных людей прошлого. Одним из них был Хидэёси: подчеркивались его организаторские способности, и японским бизнесменам предлагалось брать с него пример в работе с людьми. У него был образ успешного человека, который всего добился: Хидэёси встраивался в иерархию, побеждал врагов силой и хитростью, проявлял умение договориться.
«В эпоху Сёва, во время экономического роста, он был популярен, а сейчас с ним стало невозможно идентифицироваться. У современной молодежи популярны проигравшие, как Санада Юкимура и Синсэнгуми», — говорит историк Хонго Кадзуто [197]. Массовая культура сосредотачивается на образах проигравших и передает идею: «Будешь бороться против сильных мира сего — тебя уничтожат. Лежишь в гробу такой красивый и несправедливо обиженный, и все плачут».
По словам Хонго, Хидэёси раскручивали, потому что тогдашний политик Танака Какуэй тоже был селфмейдмен среди родовитых коллег и носил прозвище «тайко». А теперь Хидэёси развенчали, потому что он сам разрушил свой клан, казнив племянника и его семью: неважно, чего он сам достиг — важно, что не удержал свою династию. Здесь Хонго поддерживает две мифологемы: о молодом вожаке, который спасет стаю, и о тождестве предков и потомков.
Тот, кто всего добился сам, привел всю страну и свой клан к краху. Карьерист — это негативный пример. Династическим политикам не нужны селфмейдмены.
Токугава Иэхиро пишет: «Хидэёси воплотил мечты любого японского мальчика. Командовал громадной армией, атаковал Китай, жил в поразительной роскоши, обладал множеством красавиц. Если объяснить, что такая карьера возможна, то молодежь непременно захочет подражать ему. После Хидэёси людям было очевидно, что наследственная власть — глупая идея. Поэтому власти стремились предотвратить появление нового Хидэёси. Этим эпоха Эдо очень похожа на наше время» [244].