— Почему себе? А Матильда?
— Так она же уезжает.
— Но ведь не навек?
— Нет, пока только на три недели, но потом, может, и на все лето уедет…
— Ах ты, горемычная, — вздохнула тетя Липа. — Так и будешь одна? А может, к Саше переберешься?
— Да нет, я лучше здесь…
— Ох, а какое ж у тебя дело-то ко мне? — спохватилась тетя Липа.
— Понимаете, я хочу работу найти…
И Степанида второй раз за этот день рассказала о своих планах. Тетя Липа задумалась.
— А что ж ты делать-то умеешь?
— Да я думала, может, кому надо с ребеночком посидеть… Или же гулять с ним.
— С ребеночком, говоришь?
— Ну да.
— А ты с ребеночком-то обращаться умеешь? К ребеночку подход нужен.
— Я с тети-Сашиным Игорьком сколько раз гуляла, и кормила его, и даже пеленала!
— Ишь ты, даже пеленала! — улыбнулась тетя Липа и погладила Степаниду по голове. — Ты и сама еще ребеночек…
— Я не ребеночек! — обиделась Степанида.
— Ладно, ладно, ты у нас взрослая барышня. Да, озадачила ты меня. Пока что я и ума не приложу, где искать тебе такую работу, да еще после школы. Но я подумаю, обещаю тебе! Может, что и найдем.
— Тетя Липа, а если я найду работу сама, вы мне рекомендацию дадите?
— Я? Рекомендацию? Нет, милая, не дам, ты уж не взыщи, но это ведь обман будет!
— Почему обман?
— Ну, сама посуди, как я могу тебя рекомендовать совершенно чужим людям?
— Но ведь если вы мне работу найдете, вы же все равно меня порекомендуете, правда?
— Правильно, порекомендую. Но уж не чужим людям!
— А какая разница?
— Какая разница? Очень даже большая. Своим людям я скажу, так, мол, и так, это сестренка Матильды, ей подработать надо, и все такое, а вот как она работает, я могу только предполагать… а чужим я должна врать, что знаю, как ты работаешь, что ты…
— Что я не воровка, да?
— А как же! И это тоже!
— Вы считаете, что я могу своровать? — нахмурилась Степанида.
— Боже упаси! Кабы я так думала, я тебя и своим бы не порекомендовала! Тьфу, запуталась я с тобой. Одним словом, порекомендовать тебя своим я могу, а чужим людям рекомендацию не дам! Хочешь обижайся на меня, хочешь нет.
«Наверное, Аська все же рассказала ей ту историю с долларами, — подумала Степанида с обидой. — Хотя я их не воровала, я их нашла и даже, можно сказать, этим самым сохранила деньги для хозяев, а без меня они бы их только и видели». Но сейчас обижаться на тетю Липу ей было не резон, поэтому она натянуто улыбнулась и сказала:
— Ну, как знаете, главное, найти работу и лучше где-нибудь не очень далеко.
— Это я понимаю. Постой, Степушка, ты вот что мне скажи, а ежели, к примеру, надо будет не ребеночка выгуливать, а за одной старушкой приглядеть?
— За старушкой? — растерялась Степанида.
— Ну да. Я вот подумала… У Таточкиной подруги мама есть, чудная интеллигентнейшая старушка… Вот если бы ты могла после школы к ней приходить, помочь там чем-нибудь, может, сбегать по ее поручениям, а?
— Могу! — возликовала Степанида. — Это я могу! Я и почитать ей могу, если надо, и вообще! Старушка — это еще лучше, чем ребеночек! Тетя Липочка, если бы это получилось… Я бы бога за вас молила!
— Ишь вы, нынешние детки, про бога вспоминаете! Ладно, я не очень-то в бога верю, в другое время росла, но по-людски поступать всегда нужно. Обещаю, Степа, поговорить с Пивочкой.
— С кем? — не расслышала Степанида.
— С Пивочкой! Это у Таты подружка есть, дочка той самой дамы, к которой я хочу тебя определить. Фамилия у нее Пивоварова, так ее все Пивочкой зовут.
— Тетя Липа, вы же говорили про старушку!
— Ну да.
— А теперь сказали — дама!
Тетя Липа расхохоталась.
— А по-твоему, старушка не может быть дамой?
— Ну, я думала, дама — это… когда в шляпе.
— Ну, Степа, удружила, — еще пуще заливалась хохотом тетя Липа. — Нет, дама не обязательно в шляпе. Дама и в ватнике может оставаться дамой, если она настоящая. А Пивочкина мать — настоящая дама. Вот познакомишься с ней, поймешь. Только должна тебя предупредить, мне придется сказать обо всем Тате.
— Аськиной маме, да?
— Да. Не могу я за ее спиной действовать.
— Понимаю. А она…
— Нет, она никому не скажет, это я тебе обещаю. Она поймет.
— Хорошо, — кивнула Степанида. — Только я до Мотькиного отъезда не смогу…
— Она через неделю уезжает?
— Через неделю.
— Не страшно. Да и вообще, это еще вилами по воде, может, Юлия Арсеньевна еще и не захочет, или Пивочка платить не сможет, мало ли какие у людей дела… Да ты не вешай нос, может, и выгорит. Ох, тебе бы это здорово полезно было.
— Еще бы!
— Да нет, я не заработок даже имею в виду. Тебе поближе познакомиться с таким человеком, как Юлия Арсеньевна, было бы очень полезно.
— Почему?
— Потому что она тебя многому научить может.
— А она разве не в этом… как его… в маразме?
— С чего ты это взяла? — вскинулась тетя Липа.
— Ну, я думала…
— У нее, если хочешь знать, светлая голова, да и вообще… Она чудо, Юлия Арсеньевна. Просто она долго болела, слабенькая стала, а дочке ее все некогда, она в театре играет, и на радио, и в кино… Ладно, Степа, я попробую.
— Спасибо вам, тетя Липа!
— Погоди, рано еще благодарить-то. А куда это Матильда на гастроли едет?
— Сначала в Питер, потом в Ригу и в Таллин.
— Прекрасно, просто прекрасно. Дай ей бог! Тебе повезло, Степа, у тебя такая сестра…
— Я знаю, она клевейшая…
— Что-что? — переспросила тетя Липа.
— Клевейшая, ну, хорошая, значит, самая лучшая! Она мне вон какую куртку купила, хотя моя вроде и неплохая была… И сапоги!
— Я всегда говорила, что Матильда далеко пойдет, и вот, не ошиблась.
— Она знаете какая? Ей предложили на телевидении передачу для подростков вести, а она отказалась. Сама! Наотрез!
— Почему это? — ахнула тетя Липа. — На телевидение все рвутся, а она отказалась?
— Не хочу, говорит, дешевой популярности. Меня через три дня вся страна будет знать, а потом в три дня забудут. И никто во мне артистку видеть не будет, а только мордашку с телевидения.
— Так и сказала?
— Так и сказала.
— Да… Молодец, Матильда, умная какая… И сильная. Я горжусь ею.
— Я тоже. Хотя в школе говорят, что она дура, что задается…
— Это, Степушка, от зависти…
— Понимаю.
— А ты небось тоже в артистки собираешься?
— Я? Нет, что вы… У меня данных нет, и вообще мне это не интересно.
— А что тебе интересно?
— Я хочу быть этим… импресарио.
— Импресарио? У Матильды?
— Нет! Сама по себе. Я после школы учиться пойду, а потом стану всякие спектакли и концерты организовывать, по-моему, это ужасно интересно. Я тогда в Москву буду самых-самых известных артистов приглашать. Леонардо Ди Каприо, например.
— А это кто такой? — заинтересовалась тетя Липа.
— Как? Вы не знаете? Вы «Титаник» разве не смотрели? — поразилась Степанида.
— Это где корабль гибнет? Нет, я такие ужасы не смотрю.
— Понятно, — вздохнула Степанида. — Ну, я пойду, наверное?
— Иди, Степушка, иди, а я как узнаю что, позвоню тебе обязательно.
— Спасибо вам за все!
Глава II ЮЛИЯ АРСЕНЬЕВНА
Когда Степанида вернулась домой, Матильда как раз ставила в вазу очередной букет.
— Привет! Откуда цветочки? У тебя же сегодня спектакля не было.
— Безголовая ты, Степка! Я же сегодня школу закончила! Последний экзамен сдала! А цветы мне Олег подарил!
Матильда закончила школу экстерном. Играть в театре и ходить в школу было невозможно, но она прилежно занималась в свободное время, и вот цель достигнута.
— Мотька, поздравляю! Здорово!
— Да, просто как гора с плеч! Ох, и отосплюсь я! А ты где была?
— Гуляла.
Но тут зазвонил телефон. Матильда сняла трубку.
— Степка, тебя! Алка!
— Привет! — сказала Степанида.
— Ну, поговорила? — быстро осведомилась Алка.
— Ага!
— Ну и что?
— Да вроде все хорошо.