— Я старалась, — соглашаюсь я, касаясь пальцами ног его ступней под покрывалом и прижимаясь к его руке. До чего уютно!
Помолчав немного, я продолжаю:
— Да уж, вряд ли ты думал, что я появлюсь вдруг у тебя на пороге и затащу в постель.
— Такого я точно не ожидал, — признает он, подпирая голову локтем и с любовью глядя на меня своими темными, почти черными глазами. — Но я не жалуюсь.
— Надеюсь на это, — смеюсь я. — Как бы там ни было, я сделала этот шаг лишь потому, что ты слишком хорошо воспитан, чтобы решиться на такое.
— В смысле?
— Ведь на самом деле не было никакого собачьего питомника неподалеку от Порт-он-Си? Ты все выдумал.
— Виноват, — признает он. — Но хочешь жить — умей вертеться. Вопрос в том, Коко, что нам делать дальше.
Его пальцы скользят по внутренней стороне моего бедра, и я испытываю необъяснимый трепет от его прикосновений. Между нами определенно проскочила искра, со мной такое впервые.
— Ну, в ближайшие пару дней мы с тобой не увидимся. Я лечу в Париж, — важно отвечаю я.
— Вот как? — переспрашивает он. — И почему меня это не удивляет?
— Нужно довести это дело до конца, — пожимаю я плечами.
— Поехать с тобой? — предлагает Мак. — Я отличный сыщик, ты же знаешь.
— Спасибо, Мак, но не в этот раз, прости, — грустно отвечаю я. — Я бы с радостью, но…
— Ты хочешь сделать все сама?
— Да, — киваю я. — Думаю, именно этого хотела бы моя мама.
— Понимаю, — отвечает он. — Ты будто слышишь чей-то голос?
— С тобой такое тоже бывает? — улыбаюсь я ему.
— Разумеется, — отвечает он, — думаю, такое случается со всеми. И этот голос дурного не присоветует.
— На это я и надеюсь, — говорю я, целуя его в щеку. До чего же мне с ним хорошо!
— Но ты ведь вернешься? Не исчезнешь с горизонта? — спрашивает он, прижимаясь губами к ключице и снова встречаясь со мной глазами.
Я откидываюсь на подушки и глубоко вздыхаю от удовольствия, выгибаясь в его руках.
— Да, теперь я точно вернусь. Можешь считать часы до моего приезда: я ведь большая домоседка, помнишь?
— И это хорошо. Потому что я буду ждать.
Я снова закрываю глаза и тону в его объятиях.
26
Бутик «Шанель», рю де Камбон, 31.
Поверить не могу, что я наконец-то в Париже и прямо сейчас стою перед легендарным салоном «Шанель». Здесь находится царство Коко Шанель, ее вотчина, и — хоть это и звучит очень странно — я чувствую в воздухе ее дух. Именно здесь появилась на свет прекрасная сумочка Тэтти. Здесь она вместе со своим женатым любовником провела волшебный вечер в компании Шанель, в те выходные они зачали своего ребенка.
Сегодня я изменила своим повседневным джинсам и высоким сапогам. Ради такого случая вместо них я надела маленькое черное платье. На моей шее блестит драгоценный мамин жемчуг, а на плече висит любимая сумочка Тэтти. Удивительное дело, но здесь, в этом экзотическом, потрясающем городе, полном света и тайн, я чувствую себя ближе к ним обеим — к маме и Тэтти. Обе они бывали здесь. Обе любили Шанель. Все в нашей жизни повторяется, и это прекрасно.
Мне очень не хочется отсюда уходить, но пора, пора… Я поворачиваюсь к бутику Шанель спиной и смело шагаю по мостовой навстречу судьбе. Уже почти полночь, а мне нельзя опаздывать, сегодня все должно решиться.
В кафе на углу тепло и уютно, откуда-то из кухни доносится восхитительный аромат горячего эспрессо. Я заказываю кофе и сажусь за столик у окна. С любопытством оглядываюсь по сторонам: интересно, бывала ли тут когда-нибудь моя мама? Это заведение находится совсем недалеко от того места, где ее сбила машина. Может, именно потому я и остановила свой выбор именно на нем. Я чувствую себя ближе к ней, зная, что сижу недалеко от того самого места, где она испустила последний вздох. Неудивительно, что она так любила Париж: в этом городе сам воздух пропитан магией. Нужно было давно уже сюда приехать — только сейчас я сумела окончательно смириться с гибелью матери благодаря лишь тому, что тоже побывала в ее обожаемом Городе Света. Я делаю первый глоток местного кофе. Прямо надо мной на стене висит старая фотография: на ней изображен пекарь, он стоит, скрестив руки на груди с видом гордым и надменным. Должно быть, именно он владел раньше этой boulangerie, булочной, еще до того, как это место превратилось в маленькую уличную кафешку. Как знать, возможно, мама каждый день покупала здесь свежий хлеб — быть может, этот пекарь даже был с ней знаком. Эта мысль согревает меня изнутри. И вовсе я не грущу, вопреки опасениям Рут. Я рада тому, что приехала сюда, потому что так я делаю то, чего хотела бы моя мама.