– Да, похоже, это уже не тот маленький городок, каким я его знала раньше, – сказала Лорен. – Кстати, а когда вернулась ты? Я думала, что ты живешь и работаешь в Нью-Йорке.
– Я вернулась пару месяцев назад, когда умер мой отец. Брат служит в морской пехоте, сейчас он на Ближнем Востоке. Сестра с мужем и детьми живет в Сан-Франциско. Так что мать осталась одна. Мы решили, что я должна вернуться и присматривать за ней. – Шарлотта грустно улыбнулась. – Мать с радостью заполучила назад свое самое нелюбимое дитя.
– И как вы с ней уживаетесь?
Лорен улыбнулась язвительному замечанию. Она отлично помнила «сражения» Шарлотты с ее строгой и упрямой матерью.
– Слишком долго рассказывать. И вообще, такие разговоры лучше приберечь для психотерапевта. Ты не угостишь меня этим чудным печеньем?
– Прости, – сказала Лорен и, сорвав с тарелки пищевую пленку, придвинула печенье к гостье. – Угощайся.
– Что ты собираешься делать с отцом? – поинтересовалась Шарлотта.
Лорен невольно вздрогнула. Черт, она ведь не знает, куда он ушел.
– Пока не знаю. Вообще-то, когда ты позвонила в дверь, я собиралась отправиться на его поиски.
– Скорее всего, он в кафе у Дины. Он завтракает там каждый день.
– Будем надеяться. Вчера вечером ему взбрело в голову отправиться на лодке в море. – Лорен на миг умолкла, но затем решила, что Шарлотта наверняка уже слышала. – Я видела Шейна. Он был на пристани, когда отец вышел в море, и мы вместе бросились за ним вдогонку.
Шарлотта вытаращила глаза.
– Серьезно? И как это было?
– Неловко. Напряженно.
Про поцелуй Шарлотте лучше не знать.
– Это хорошо.
– Я не видела его тринадцать лет. Но ощущение было такое, будто с нашей последней встречи прошло минут пять, не больше. Мне даже стало не по себе. Прошлое – не то место, куда мне хотелось бы вернуться.
Шарлотта протянула руку и накрыла ладонь Лорен.
– В страшном сне нельзя было представить, что произойдет с Эбби. И что Шейна обвинят в ее убийстве… Не знаю даже, как ты все это пережила. – В глазах Шарлотты мелькнуло виноватое выражение. – Я хотела быть рядом с тобой, хотела поддержать тебя в трудную минуту, но тогда мы какое-то время не разговаривали, и я не знала, захотела бы ты меня видеть.
– Я была так погружена в свои страдания, что мне никто не был нужен, – сказала Лорен и на миг задумалась о том, что их дружба дала трещину. – Что произошло между нами, Шарли? Мы так долго были лучшими подругами и вдруг в одночасье перестали ими быть.
Шарлотта печально улыбнулась и, убрав руку с руки Лорен, откинулась на спинку стула.
– Просто мы позволили слухам и парням встать между нами.
Лорен покачала головой:
– Все гораздо сложнее. Ты прошла через нечто такое, о чем никогда мне не рассказывала. Просто взяла и отстранилась.
– В школе я наделала целую кучу ошибок. Мне так осточертело быть дочерью священника, этакой паинькой, примерной девочкой, что я слегка съехала с катушек. Слава богу, я повзрослела, хотя на это и ушло время. – Шарлотта сунула в рот последний кусочек печенья. – Ты слышала о бедняжке Каре?
– Кара Мюррей… сестра Шейна? Что с ней?
– Хорошая новость: через пару недель у нее родится ребенок. Плохая: ее муж Колин ранен – в него стреляли несколько месяцев назад – и сейчас находится в коме.
– Боже! – охнула Лорен. – Какой ужас! Как же Кара с этим справляется?
– Она по натуре боец, но прогноз не слишком утешительный. Мы, как можем, стараемся ее поддержать.
– Какая жалость. А что случилось с Колином? Почему в него стреляли?
– К несчастью, это произошло на его дежурстве. Он сейчас служит в полиции, – ответила Шарлотта.
– Он всегда был славным парнем. Надеюсь, он поправится.
– Мы тоже на это надеемся. Но не будем о грустном. Мы устраиваем вечеринку по поводу предстоящего рождения ее ребенка. Это будет завтра. В два часа дня в магазине лоскутных одеял. Обязательно приходи.
– Ну, я не знаю, – уклончиво ответила Лорен.
– Кара будет рада тебя видеть, да и все остальные тоже.
– Но я давно выпала из здешнего круга общения.
– Подумаешь! Меня тоже здесь какое-то время не было. Поверь, пара минут в нашем магазине лоскутных одеял, и ты почувствуешь себя так, будто никуда не уезжала.
Именно этого Лорен и опасалась.