Все присутствующие в комнате о чём-то задумались. Кира уселась за стол и начала массировать виски. Она всегда так делает, когда чувствует, что подкатывает мигрень. Лисовой, глубоко вздохнув, понимал, что впереди ждёт куча бумажной работы, которая, скорее всего, свалится на него, а адвокат выстраивал в голове стратегию, как сделать так, чтоб его подзащитный уже сегодня спал в собственной кровати.
Только мысли Евгения Евгеньевича были неизвестны никому. Что бурлило в го голове, и что он собирался делать дальше.
-Так понимаю, вы, господин Остапенко, не знали, что после убийства Владимира предприятие к вам не перейдёт?
Подозреваемый молчал, уставившись на Михаила, задавшего ему этот вопрос.
-Это сути дела не меняет. Скажите, у вас есть прямые улики, указывающие на причастность моего клиента к данному преступлению? – резюмировал Николай.
-Не удивительно, что Вербицкий переписал фирму, ведь они с партнёром в последнее время постоянно ссорились, и как говорят свидетели, ваш подзащитный часто угрожал ему. Потому он и переписал право владения на супругу, опасаясь за свою жизнь.
-Всё равно, это не повод вот так задерживать моего клиента. К тому же, теперь об этом знает весь город. – Николай потянулся за чем-то в карман.
-В смысле весь город? – Миша привстал из-за стола.
Адвокат достал смартфон и открыл на нём страницу одного из местных интернет-изданий.
-Вот, полюбуйтесь!
На экране пестрело видео, снятое одним из очевидцев и выложенное в сеть. На нём было видно, как оперативники волокут по земле господина Остапенко, после чего заталкивают в служебное Рено. В толпе то и дело слышатся крики: «Что они делают?» «Конченые! Мусора вообще страх потеряли!» «Отпустите его!». Заголовок статьи содержал фамилию задержанного, а также его принадлежность к ООО Импорт-Буд.
-И такие статьи сейчас в интернете размножаются, как грибы. – упрекнул полицейских Дьяченко, пряча телефон в куртку.
-Мы его предупреждали. Видит Бог – нам этого вовсе не хотелось. – Развернувшись к своему рабочему месту, промолвила Кира.
-Сейчас я требую, если у вас не имеется прямых улик, подтверждающих вину моего клиента, отпустить его домой! Ведь, ваши коллеги сломали ему дверь во двор, потому дом его на данный момент находится полностью без присмотра.
-Пусть он расскажет всё, что знает, и мы его отпустим. – поставила ультиматум Михайлова.
-Мой клиент отказывается свидетельствовать против себя! – уже подняв голос, возразил правозащитник.
-Тогда он останется у нас, пока не решит говорить. – опрометчиво бросил Лисовой.
Оценив полицейских, словно волк оценивает козлят, Николай Александрович, не сказав, ни слова вышел в коридор. Это не предвещало ничего хорошего для сотрудников, однако сдаваться они вовсе не собирались.
-Почему вы не хотите ничего рассказывать? – спокойным тоном обратилась к задержанному Михайлова.
-Я ни слова не скажу без своего адвоката. – словно попугай повторял одну и ту же фразу Остапенко.
-Но, и в его присутствии вы тоже не особо разговорчивы. Зачем вы его убили? Из-за бизнеса? Или что-то ещё? – попыталась зайти с другого фланга Кира.
-Я… - и он тут же замолчал.
-Что? Продолжайте! – следователь, словно клещами, пыталась ухватиться за правду и вытащить её из Евгения.
-Я отказываюсь давать показания против себя! – как отрезал, произнёс предприниматель.
К вискам Михайловой снова подступала тупая боль. Усевшись в кресло, она продолжила массировать их, стараясь абстрагироваться от окружающей среды. Лисовой допил свой чай и собирался выйти с чайником, чтоб набрать воды. Однако, дверь, словно от сильного ветра, распахнулась, и в проёме резко нарисовались две фигуры. На лице Сергея Ивановича отчётливо читалась разочарованная гримаса. Словно обречённый на смертную казнь, он вошёл в кабинет, и, не поднимая глаз, тихим голосом дал распоряжение:
-Отпускайте его!
Удивлению Михайловой не было предела. Отпустить убийцу? Разумеется, грусть майора, в большинстве своём, состояла из мыслей о том, как теперь отчитываться перед руководством за беспричинное задержание известного в городе предпринимателя. Ведь на райотдел теперь спустятся все собаки: и прокурорские проверки, и журналисты, плюс, и без того невысокий уровень доверия к полиции опустился ещё на два плинтуса вниз.
Не сказав ни слова, Миша поставил чайник и расстегнул наручники задержанного. Довольный гордый вид господина Дьяченко в натянутой на круглом животе рубашке, заправленной в брюки, напоминал Наполеона после взятия Бельгии. Не отходя от двери, он всё с тем же снобливым видом рассматривал сотрудников, ожидая, пока его подзащитный выйдет из кабинета.