Я машинально поддакивала, перебирая палитру, как вдруг она спросила:
– А ты давно развелась?
Ага, она уже, оказывается, с клиентками на «ты». Ну, точно не станут держать в дорогом салоне! Это была здравая мысль. Но она повторила вопрос:
– Ты давно развелась-то?
– Да с чего ты взяла? – Я даже отдернула руку, так что она едва не поцарапала ее. – Я вообще замужем никогда не была!
– Ага, как же, вон след от кольца обручального… – усмехнулась мастерица.
И в ярком свете специальной лампы я увидела тонкую полоску на безымянном пальце правой руки. Странно, я раньше никогда ее не замечала. Свет, что ли, тут какой-то особенный, всё подчёркивает…
До болтливой девицы наконец дошло, что не стоит так приставать к человеку, этак можно всех клиенток растерять, а их в салоне и так пока немного. Я выбрала цвет гель-лака, и больше мы темы развода не касались.
Парикмахерша оказалась полной противоположностью болтушке. Она была приветлива и улыбчива, двигалась вроде бы не спеша, без лишней суеты.
– Вы давно краситесь в блондинку? – поинтересовалась она.
– Всегда.
И правда, у меня глаза серо-голубые, кожа светлая, быть блондинкой мне идет.
– Но ведь это не ваш натуральный цвет… Я вовсе не предлагаю вам вернуться к натуральному, – заторопилась она, видя, что я нахмурилась. – Но можно же попробовать что-то другое…
Она не сказала «новое», а именно «другое». Я улыбнулась ей в зеркале. В конце концов, почему бы и нет?
Пока сохла краска, прибежала молоденькая девчонка и сделала мне брови потемнее, сказала, что это совершенно новая технология и продержится гораздо дольше. А потом еще визажистка дала бесплатную консультацию по поводу цвета помады и тональника. В общем, я ушла несколько обалдевшая от своего нового облика, а Милка затерялась где-то в дебрях салона.
Я подъехала к дому, припарковала машину на привычное место, заглушила мотор, вышла, поставила на сигнализацию и направилась к подъезду. И вдруг передо мной как будто из-под земли появились два крайне неприятных и подозрительных типа. Один – высокий, с вислыми усами и глазами навыкате, второй – низенький и круглолицый, тоже с усами, но у него усы топорщились, как у кота. «Как у помойного кота», – подумала я с неприязнью. Приглядевшись, я решила что первый, тот, у которого усы висят, похож на огромную крысу. Это сходство увеличивали маленькие красные глазки и длинный, подвижный нос. Хороша парочка – крыса-переросток и помойный кот!
– Куда торопишься? – промурчал похожий на кота, и сходство его с этим животным стало еще заметнее.
– Не твое дело! – резко ответила я и взглянула на отвратительную парочку с высокомерной неприязнью, чтобы не выказать свой испуг. «А чего мне, собственно, бояться? – подумала я. – Я, считай, дома, а дома и стены помогают…»
– А может быть, как раз мое! – не унимался круглолицый. – Может, у меня к тебе разговорчик имеется!
И оба незнакомца встали прямо передо мной, перегородив мне дорогу к подъезду.
– Не бойся, – включился в разговор длинноусый. – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Прокатишься с нами в машине… – И он начал теснить меня к серому «Фольксвагену», припаркованному возле магазина. – Покатаемся полчасика, – гнусил длинноусый, – на это же место и привезем…
– А ну, пропустите меня! – прикрикнула я, пытаясь протиснуться между ними. Я всё еще хорохорилась, но чувствовала, что дело плохо.
– Ишь какая упрямая! – проворчал с угрозой круглолицый. – Ну что ты упираешься, всё равно будет по-нашему…
Тут вислоусый схватил меня за руку и потащил к серой машине. Рука у него была холодная и влажная. И очень сильная. Прикосновение его было очень противным – словно меня и правда схватила за руку огромная красноглазая крыса.
Я в панике заозиралась, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Обычно у нашего дома кто-нибудь ошивается – то Катька курит возле своего магазина, то дворник Ахмет подметает тротуар, то гуляет кто-нибудь из собачников, но тут, как назло, не было ни души. Только старушка со второго этажа брела, опираясь на палку. Но от нее какая помощь? На нее ветер дунет – она и переломится.
Тем не менее я громко окликнула ее: