Он взмахнул клюшкой и тоже ударил по мячу. Мяч просвистел мимо нее.
— Что вы имеете в виду?
— Во-первых, старайтесь сохранить равновесие. Потом поведите бедрами назад и немного вниз. Вот встаньте за мной и положите руки мне на бедра.
— Что?
— Да не волнуйтесь вы. Я не собираюсь вас соблазнять. Во всяком случае, пока вы сами этого не захотите, — рассмеялся Алекс.
Девушка тут же почувствовала невероятное искушение. Осторожно положив руки, она при взмахе клюшкой ощутила кругообразное движение его бедер.
Алекс повернулся лицом к ней.
— Вся сила в бедрах. Это должна знать каждая женщина.
Щеки Мэллори вспыхнули от смущения, но она взяла себя в руки и стала готовиться к следующему удару.
— Благодарю за напоминание.
Алекс удивился. Мэллори специально делает такие движения, чтобы его соблазнить? После его замечания о бедрах она при каждом ударе старательно вихляла очаровательными ягодицами. При этом он не мог не заметить, как двигалась и ее грудь…
— Мысленно представить, куда хочешь отправить мяч, — бормотала она себе под нос при каждом ударе.
К тому времени, как они добрались до девятой лунки, Алекс, наверное, уже раз десять мысленно ее раздел. Он знал, что Мэллори очень скоро могла бы оказаться в его постели, но ведь она — дочь Эдвина, и, значит, играть в эту игру следует как можно осторожнее.
Мэллори легким ударом загнала мяч в последнюю лунку и с улыбкой повернулась к нему. Ему показалось, что от этой улыбки солнце над Невадой засияло еще ярче.
— Спасибо, что вытащили меня. Это оказалось еще лучше, чем я представляла.
— Если вас раньше это не радовало, зачем вы вообще решили научиться играть?
— Проба сил, — объяснила девушка, когда они уже шли к зданию клубной раздевалки, и рассмеялась. — Мне нравится изучать что-нибудь новенькое. А мой отец считает, что это отличный способ найти себе мужа.
— Часть вашего дьявольского плана?
— Нет, конечно. Но лужайка для гольфа — отличное место для бизнеса.
— Ах, вот как! Я в восторге. Значит, вы пытаетесь на поле для гольфа делать бизнес, основываясь на том, что мужчина должен соблазниться вашим телом.
Она искоса взглянула на него.
— Только не надо опять льстить, ладно?
Алекс обогнал Мэллори и встал перед нею.
— То, что происходит между нами, не иллюзии. Я понял это еще в тот вечер в бельевой.
У девушки округлились глаза, она прикусила губу. Он поднес палец к ее рту.
— Не обходитесь так с вашими губами. И позвольте пригласить вас на обед.
На лице Мэллори отразилась некоторая неуверенность. Она колебалась, но все-таки покачала головой.
— Нет, я же говорила, что не хочу с вами связываться. А люди решат, что у нас вами именно связь.
Он поправил ей выбившуюся прядь волос.
— Мы уже связаны.
— Нет-нет, что вы!
— Значит, я вас не привлекаю?
Мэллори вздохнула.
— Как уже сказано, я не хочу, чтобы меня посчитали вашей «изюминкой» на этот месяц. Вы всегда привлекаете к себе внимание, где бы ни появились. Нам не удастся пообедать так, чтоб не пошли пересуды, а кончится все газетными сплетнями.
— Вы действительно не хотите, чтобы нас видели вместе?
Кажется, его это забавляло. Такое с ним впервые. Обычно женщины всячески демонстрировали свою близость с ним.
Алекс с ходу переменил тактику:
— Нет проблем. Можем пообедать в моей квартире.
Мэллори почувствовала дрожь запретного предвкушения сразу, как только ступила в лифт, который должен поднять ее в пентхаус, в недавно купленную Алексом квартиру. Конечно, не следовало соглашаться, но, чем больше она проводила с ним времени, тем больше ей хотелось о нем знать.
Впрочем, Алекс может оказаться подходящим средством для хорошего старта в профессии. Как ни любила Мэллори родителей, но ей очень хотелось самостоятельности. Она должна всего добиваться сама.
Звоночек оповестил ее, что она прибыла в пентхаус. Еще несколько ступенек, и вот она перед дверью Апекса. Не успела девушка нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась. На пороге стоял Алекс в белой футболке и широких брюках.
Он сделал приглашающий жест:
— Милости прошу! — и ввел ее в роскошные апартаменты.
Она огляделась.
— Здорово!..
Хотя Мэллори привыкла к роскоши, но даже ее впечатлил архитектурный стиль и современная, подчеркнуто мужественная обстановка.
— У меня есть отцовский дом за городом, но здесь удобнее работать, — объяснял он, выводя ее на балкон, с которого открывался потрясающий вид.
— Великолепно. И тихо, — она на мгновение даже прикрыла глаза.
— Я потому и выбрал такую квартиру. После рабочего дня здесь хорошо просто посидеть и поразмышлять. Частенько за весь день самые эффективные часы я провожу здесь. — Он махнул рукой в сторону уставленного серебряными тарелками стола: — Я отпустил всех слуг, кроме Джин, моей экономки. Это значит, что мы предоставлены самим себе.
Мэллори села за выставленный на балкон столик. Интересно, сколько женщин сидело в этом же кресле? Более, красивых, более изысканных, решивших пленить Алекса, а то и женить на себе…
Девушка решительно отбросила эту мысль. Скорее всего, это первый и последний вечер, который она проведет наедине с Алексом. Стало быть, надо просто радоваться и получать удовольствие.
Алекс наполнял бокал, а Мэллори разглядывала его руки с длинными и сильными пальцами. Она поклялась бы, что Алекс досконально знает, как касаться женщины. От этой мысли у нее внутри все сжалось. Странно, какая неожиданная и сильная реакция!..
Мэллори, тряхнув головой, отмела непрошеные мысли, сделала глоток вина и ухватилась за первую же пришедшую в голову тему:
— Вы упоминали, что ваш отец грек. Ваша семья — совладелец «Мегалос — де Люка». А еще какие-нибудь родственники работают в компании?
Алекс поднял серебряную крышку над своей тарелкой и знаком предложил девушке сделать то же самое.
— У моего деда был только один сын — мой отец, и тот предпочел заниматься медициной. Это решение привело деда в такое бешенство, что он перестал разговаривать с сыном.
— Но это же ужасно! А что сказал отец по поводу вашего выбора?
Алекс взял с блюда кусочек лобстера.
— Он не разговаривал со мной с тех пор, как я бросил подготовительные курсы при медицинском колледже, ударился в бизнес и опять вошел в фамильное дело. Оба моих старших брата медики. Того же ждали и от меня. Бизнес, видите ли, недостаточно благородное занятие. Оно просто помогает оплачивать счета.
Она недоверчиво переспросила:
— И вы не разговариваете с отцом? А с мамой?
— Мама время от времени звонит, но считает себя обязанной поддерживать отца.
— Моя мама тоже занимает в браке скромное положение. В основном потакает отцовским причудам. Не думаю, что я поступала бы так же. Во всяком случае, мне этого не хочется.
— Может быть, если бы вам встретился настоящий мужчина…
Мэллори проглотила кусок и энергично тряхнула головой.
— Настоящий мужчина не стал бы мешать мне следовать собственным намерениям и поддержал бы мои амбиции. Ну не ирония ли, что ваш отец противился желанию своего отца, а когда вы сделали то же самое, отреагировал совершенно так же, как дед?
— Мне это тоже не раз приходило в голову, — с горечью произнес Алекс.
Мэллори даже посочувствовала ему, ведь представить невозможно, что семья Алекса почти отреклась от него.
— Стало быть, с семьей вы не видитесь… Что же делаете в отпусках?
У него вдруг похолодел взгляд.
— Пренебрегаю ими. А вы? Вы ведь единственное дитя, да?
Она кивнула. А про себя удивилась, что разрыв с семьей так мало его трогает.
— Я до восемнадцати лет просила о сестричке или братике.
Алекс хмыкнул.
— И наконец поняли, что этого никогда не будет.
Девушка кивнула, вспомнив трагедию, после которой ее жизнь совершенно изменилась.
— Все стало другим после несчастного случая. Мама стала другой. И отец тоже.