— Мы ведь пришли сюда, чтобы работать. Не правда ли, мой мальчик? Так начнем же.
Посмотрев на отошедшего от игорного стола джентльмена после того как тот совершенно продулся, граф позвал:
— Месье де Мальтаверн!
— Что вам угодно, дядюшка?
— Не будете ли вы так добры уделить мне пять минут для частного разговора? При этом мы сделаем исключение для моего племянника Бернара де Шамбое, которого я вам представлял. Побеседуем втроем.
— К вашим услугам, дядюшка.
— Так как дело очень серьезное, давайте поищем уединенное местечко.
Они поднялись в комнату, куда никто наверняка не зашел бы: в ней были свалены разные старые стулья, ненужные занавеси и другой хлам.
Граф Мондье в обличии месье Тьери без всяких предисловий сказал:
— Господин барон де Мальтаверн, один человек мне очень мешает.
— Смею надеяться, это не я.
— Нет, разумеется, не вы. Зато вот он мешает мне до такой степени, что я рассчитываю именно на вас, чтобы от него избавиться.
Ги отшатнулся и воскликнул:
— Вы хотите заставить меня убить кого-то?!
— Да, и очень скоро.
— Вы с ума сошли.
— Совсем нет. Тот, кого я приговорил к смерти и которого должны убить вы, — князь Березов. Надо, чтобы он умер завтра или послезавтра самое по́зднее. Вам известно, что вчера у него в доме скоропостижно скончалась монахиня… выпила яд, предназначенный для него. Это мой племянник, который здесь перед вами, дал маху…
— И вы спокойно рассказываете… Значит вы мерзавец… бандит… убийца…
— Да! А вы станете моим сообщником… Нашим сообщником.
— Довольно, месье!.. Если это шутка, то очень дурного вкуса и вы слишком ее затянули!
— Я никогда не шучу, когда речь идет о серьезных вещах.
— Итак, вы говорите серьезно?
— Совершенно серьезно.
— Тогда разрешите мне удалиться… присутствие убийц…
Дядюшка прервал смехом возмущенную тираду:
— Мальчик мой, вы глупы…
— Вы называете меня «мой мальчик»… меня?..
— Месье де Мальтаверн, может быть, вам хочется отдохнуть в Гвиане?[44]
— Что вы хотите этим сказать?
— Да, там есть очень хороший пляж, его часто посещают каторжане, когда судьи посылают их жить в этот благодатный край для поправки здоровья… Для безопасности так называемого общества… Публика довольно разнообразная… Вы будете там представителем высшего общества…
Ги де Мальтаверн почувствовал себя не совсем комфортно: совесть его трудно было назвать безупречно чистой, а чертов дядюшка смотрел на него весьма проницательными глазами через очки в золотой оправе.
Все же барон гордо выпрямился и проговорил:
— А если я откажусь от вашего предложения?
— Скажите правильнее, от приказания, — проговорил дядюшка голосом, какого Мальтаверн до сих пор у него не знал.
— Пусть приказания, я не стану препираться из-за выражений.
— Тогда, к великому сожалению, я вынужден буду послать прокурору Республики гербовые бумаги, называемые ордерами, подписанные бароном Мальтаверном и адресованные господину Тьери, которого здешние дамы называют дядюшкой.
— А затем? — спросил барон бледнея.
— Бумаги, переданные вами господину Тьери…
— Они фальшивые!
— Совершенно верно. И подлог совершили вы… мой мальчик. А учинивших подлог отправляют на каторгу.
— Обязательства были оплачены в срок.
— Деньгами, нечестно выигранными в карты. Это, конечно, не имеет значения, но я принял меры предосторожности и сфотографировал бумаги, и если у вас остались оригиналы, то у меня имеются фотокопии, которые любое должностное лицо признает равнозначными оригиналу. Это еще не все; я располагаю кучей документов, которые, если их обнародовать, окажутся весьма опасны для вас. Поэтому не протестуйте и слушайтесь. Ваша судьба у меня в руках.
Бамбош, очень заинтересованный, не пропустил ни одного слова из разговора. Он восхищался своим хозяином, о двойственности персоны которого знал, может быть, только он один. «Каков человек!.. С таким учителем я далеко пойду!»
Ги де Мальтаверн проговорил голосом, дрожавшим от бессильного гнева:
— Так что я должен делать?
— Рад, что вы образумились, вы послужите мне не без пользы для себя.
— Еще раз спрашиваю, что я должен делать? — спросил Ги, для него этот разговор, да еще в присутствии третьего лица, был настоящей пыткой.
44
Гвиана Французская — страна (бывшая колония) на северо-востоке Южной Америки. В конце XVIII века сделана местом ссылки.