Передо мной оказывается поднос с едой, и я, чтобы избавиться от назойливо кормящих рук, грызу мясо и пью сок, практически не выныривая из транса, удерживаясь в нём почти без усилий.
Моё сознание так приятно рассредоточено, в нём нет места боли и страху, я поднимаюсь над всем этим обыденным, над своей оболочкой. Я — это больше не я, а квинтэссенция воли, магнит в форме вопроса «Каковы планы Неспящих?», притягивающий из осколков памяти металлические стружки ответов. Самые мелкие. Самые, казалось, невзрачные и незначительные.
«Стружки» выбиваются из кусочков чужих воспоминаний, тянутся ко мне, ко мне, ко мне.
Соединяются, перемешиваются, складываются в узоры…
Сквозь транс я ощущаю, как начинает ломить виски.
Тело зовёт.
Но опять отстраняюсь, чтобы тянуть из чужой памяти и перетасовывать крупицы, чтобы понять…
Осознание выбивает меня из транса, и следом накатывает такая усталость, что я с судорожным выдохом сгибаюсь к коленям.
Виски ломит невыносимо, глаза жжёт, но не от слёз — глаза пересохли. Стук собственного сердца оглушает.
Надо отдышаться, собраться.
Проделанной работой я имею полное право гордиться.
Глава 10
Несколько минут так и сижу, склонившись к коленям, упорядочивая мысли, пытаясь планировать…
Наконец, разгибаюсь. Перед моим креслом расположен стол с едой под колпаками и напитками в серебряных графинах. На углу — мои записи и перо с самовосстанавливающимися чернилами. Записка:
«Как очнёшься — сообщи через метку».
Элор удалился, чтобы не видеть моей работы или делами занимается?
Поднимаю взгляд на пленников: все на месте. Бледные. Живые. Невольно улыбаюсь и телекинезом придвигаю стол.
Кажется, в трансе я была долго: желудок посасывает от голода.
Под серебряными колпаками спрятано печёное мясо и овощи, обжаренные в масле лепестки слоёного теста, посыпанные дроблёными орехами с солью, отдельно — сладости из сухофруктов и пирожные.
В кувшинах соки и морсы, вино.
Даже если Элору не по душе мои занятия, заботится он обо мне по высшему разряду.
Вилки и ножи я оставляю в стороне, грызу мясо и овощи, наслаждаясь ощущениями стекающего по пальцам сока и жира, особенно ярким после отстранения от тела вкусом продуктов.
Ем и думаю.
Думаю…
Мои пленники знают удручающе мало, но я выяснила главное: цель Неспящих — могила Нергала. С его помощью они хотят усилиться и захватить Эёран. Занять место драконов. Устроить здесь такую же ферму, как в Киндеоне. Только теперь в роли разводимой пищи окажутся драконы.
Возмутительно!
Впрочем, чего ожидать от существ, которые произошли от людей, но с радостью и удовольствием людей же и превращают в бесправную скотину?
Нет, желание Неспящих доминировать в Эёране — не такой уж секрет, на этот крючок ловят молодняк. Зазывают тем, что хотят снять ограничения на количество вампиров и употребление крови. Вроде как они борцы за права сородичей. Ну а там где «восстановить попранные драконами права», там и до «а давайте станем главными» недалеко. От этого уже полшага до превращения Эёрана в ферму для еды.
Только это всё предполагает затяжную кровавую войну с драконами, и мало кто верит в её реальность.
Но в этом уравнении не учитывают Нергала. О том, что он может усилить всех вампиров в разы мы узнали только в битве с Безымянным ужасом.
И о том, что Нергала хотят использовать для завоевания Эёрана знают немногие. Мой пленник — случайный свидетель пьяного спора двух Неспящих. Один уверял, что война с драконами в Эёране невозможна из-за огромных потерь среди своих, поэтому орден никогда не выйдет из подполья, я его приятель — приближённый их главы — оглянулся на соратников, дрыхнущих после попойки с испитием пленников, и сказал:
— Ты не учитываешь одного, мой дорогой друг.
— Чего же?
— Наш бог, в отличие от бога драконов, всегда в Эёране. И к нему можно обратиться за помощью.
— Но никто не знает, где его могила.
— Кое-кто знает. И он не может скрываться вечно.
Среди пьяных мой невольный информатор и лежал. Проснулся из-за того, что его скулу колола разбитая бутылка. Разговор его, далёкого от политики и не слишком амбициозного, не заинтересовал, и он практически сразу уснул.
Вроде бы мелочь, но…
Это объясняет всё.
В битве с Безымянным ужасом Нергал явил себя.