Лика была уверена, что сейчас Маша пошлет ее за неприкрытую иронию, но все вышло с точностью наоборот.
— Двигайся ближе, — заговорщически сказала та. — И слушай внимательно. Все вопросы — потом. Итак, начнем с азов…
Удивительно, но факт: о Саттарове Лика не думала до самого конца рабочего дня.
Глава 33
Лике сильно хотелось знать, что же делает Саттаров в своем рабочем кабинете, как часто к нему приходит Лера и, что самое интересное, кто готовит ему кофе по утрам, ведь Валентина Демьяновна приходила к нему на подмогу только во второй половине дня. Задавать своей новой начальнице вопросы напрямую Лика не решалась — как бы та не разозлилась и не отправила новую подчиненную на вольные хлеба.
Печатать по методике почившей Аполлинарии было действительно гораздо быстрее, чем известным десятипальцевым методом. Но Лике приходилось тяжко — укоренившиеся привычки набирать текст по старинке все равно пробивались наружу. Из-за этого дело шло еще медленнее, чем когда девушка просто печатала в своем привычном стиле. Но в обучении были свои плюсы: после его начала Мария Потаповна, та самая худая как щепка женщина, оттаяла к новенькой и даже стала здороваться с ней по утрам и вечерам.
Другие коллеги по-прежнему считали Лику пустым местом, и девушка решила это исправить. Неизвестно, сколько по времени придется работать в архиве. Возможно, с Саттаровым действительно — все, и теперь ей придется лицезреть архивные стеллажи до самой пенсии. А если так, то было бы здорово наладить общение с коллективом.
Второй на очереди стала тучная женщина, которая сидела в кресле без подлокотников. Звали ее в лучших традициях гоголевской прозы — Элеонора Ульяновна Каравай. Лике стоило огромных трудов запомнить имя «Элеонора», ведь оно куда больше подходило балерине, нежели сотруднице архива, чье «багажное отделение», на первый взгляд, занимало добрую половину любого Боинга. Девушка заметила, что Элеонора практически каждый день приносит с собой контейнер с домашней выпечкой. Из доносившихся разговоров за чаепитиями, на которые Лику никогда не приглашали, стало понятно, что сладости мисс Каравай печет не накануне вечером, а утром перед работой.
«Во сколько же она просыпается? Или вообще не спит?»
Однажды Лика осталась с Элеонорой Ульяновой один на один. Все остальные повезли пустые тележки в отдел кадров, дабы наполнить их документами до небес и привезти на обработку. Девушка решила не терять время и начать действовать.
— Элеонора Ульяновна, — позвала она.
— Да? — не отвлекаясь от работы, отозвалась та.
— Я случайно услышала, как вы рассказывали коллегам, что пробовали готовить ереванскую гату, и что-то не получилось. Вы извините, я не подслушивала, сами знаете, какая у нас тут акустика… В общем, я знаю, почему гата не вышла как надо.
— Вы-то знаете? — Элеонора выглянула из-за монитора и скептически осмотрела Лику.
— У семьи моего бывшего мужа было несколько ресторанов кавказской кухни. Сами они из Армении, и все повара от бога. Свекровь часто пекла национальные сладости. Да так пекла, что ум отъешь. У меня у самой с выпечкой не очень, но технологию гаты я знаю на пять с плюсом. Сейчас все расскажу…
Элеонора Ульяновна прекратила печатать, захлопнула папку и наполовину выкатилась на своем кресле в проход между стеллажами. Она внимала каждому Ликиному слову и даже, казалось, перестала дышать и моргать. Когда девушка выдала секреты фамильного рецепта, Элеонора буквально растаяла.
— Ох, как завтра с утра напеку! Аж вдохновение проснулось! Я, знаете ли, ранняя пташка, да и выпечка любит первую половину дня. А хотите попробовать моего печенья? Не армянское, обычное, но по моему личному рецепту, с цедрой лайма. Очень вкусное, как раз сегодня с утра напекла.
— С удовольствием отведаю!
Когда другие коллеги вернулись в архив, Лика и мисс Каравай уже были не разлей вода. Судя по всему, Мария и Элеонора пользовались в коллективе определенным авторитетом, потому что после этого случая Лику в свои ряды моментально принял и весь остальной коллектив. Это была ее маленькая победа, и она искренне радовалась, что удалось наладить контакт с новыми коллегами, однако это все равно было лишь каплей меда в море дегтя. Мыслями девушка все равно всегда возвращалась к Саттарову, и ее мир сыпался на глазах. Она не могла принять этот новый сценарий, не могла поверить, что все может вот так нелепо закончиться.