Мнемент активировал артефакт связи на запястье. Внимательно вглядевшись в круглое прозрачное стекло, он мысленно представил потоки золотистой энергии, которые исходили из тела ректора и врезались прямо в руны, начертанные мелким шрифтом на ремешке. Надпись ожила, засветилась, и на стеклышке вспыхнул размытый образ дракона Флогина.
- Какой суецидник звонит мне так рано? - раздраженно спросил заспанный собеседник.
- Мнемент, - коротко отозвался ректор и с нескрываемой ухмылкой наблюдал, как глаза Флогина тут же открылись во всю ширину, а сам он подскочил.
- Ох, брат золотой дракон, прости! Спросонок чего только не скажешь. Чем обязан?
- Хотел у тебя поинтересоваться насчёт работницы твоей, Соньки Златоручки.
- А что она опять натворила? – с ещё большим испугом спросил Флогин. – Я не имею к этому никакого отношения! Клянусь. Я её едва знаю! Даже фамилию не запомнил.
- Мне просто нужен адрес. Если она сегодня опоздает на работу, то знай, не её вина.
- Так она три дня как не приходит. Я ей выходные дал.
- Тем лучше. Адрес назовешь?
- Конечно. Запоминай. Каштановая улица, 48/89, комната 133.
- Каштановая? – брезгливо поморщился Мнемент. – Это же клоповник для бездомных.
- Так деваха-то бездомная, - пожал плечами в ответ Флогин. – Или она не сказала тебе? Но учти. Врёт! Безбожно врёт напропалую. Потому я её и уволил. Потому что везде всё заврала мне.
- Понятно, приму к сведению.
Мнемент прервал мыслесвязь и задумался. Во-первых, Флогину верить тоже себя не уважать. Во-вторых, он сразу же начал путаться в показаниях. То выходные ей дал, то уволил. Ещё ничего не узнал, а сразу же принялся обвинять бедную нищенку во вранье. И что значит это его: «что она ОПЯТЬ натворила?». Жгучее нетерпение познакомиться поскорей лично с загадочной Сонькой только возросло.
Ректор подошел к нужному кварталу и остановился перед высокой многоэтажной хибарой, больше походившей на бессмысленное нагромождение хлама, чем на дом. Ещё раз сверился с табличкой. Все верно, Каштановая, 48/89. Мимо пробежал мужчина и, узнав ректора, принялся отбивать поклоны. Мнемент поскорей натянул на голову капюшон своего плаща и призадумался. Может, следует применить магию и изменить внешность? Да хотя бы сделаться феей, как Ханнискина вчера. А что? Разве мужчин фей не бывает? Представиться Соньке её крестной и предложить исполнить заветное желание – дать хорошую работу.
Ректор рассмеялся такой глупой идее. А если бедная деваха пожелает сто тысяч золотых, хрустальную туфельку и принца-мужа в придачу, а работать вообще не входит в её планы? Нет, памятуя о реакции брата Флогина, лучше сразу открыть все карты. Сто процентов, увидев у себя на пороге такого высокопоставленного чиновника, ректора Академии драконьего дара, самого золотого дракона – она сразу все карты на стол и выложит. Врать не посмеет. Душу вывернет наизнанку, это уже как пить дать.
Мнемент улыбнулся и шагнул в тёмное помещение.
Глава 3
Ректору-дракону пришлось взбираться на восьмой этаж ногами. Он, конечно, мог бы наколдовать левитацию и преодолеть положенное расстояние влёт, но привлекать лишнего внимания не хотел. А оставаться незаметным в этом бардаке, который по ошибке именовался домом, совершенно не предоставлялось возможным.
Внутри здание напоминало студенческое общежитие. Люди ходили из комнаты в комнату, двери почти везде были разинуты до такой степени, что с легкостью виднелись и их обитатели, порой в одних ночных панталонах, и бедная утварь, и даже, прости драконья матерь, внутриквартирные разборки. Недружелюбные на вид граждане явно делили между собой добычу, прихваченную у благонадежных персон, пока те спали; муж поучал жену, жена поучала детей, дети тягали собак за хвосты. Круговорот насилия в маргинальной среде заставлял жмуриться ректора, предпочитавшего не думать о жизнебыте нищих.
Но даже не мусор на полу, не хлам на мебели, не вонь залежалого тряпья больше всего удручали Мнемента. А именно размеры комнатушек. Иногда сразу за дверью какого-нибудь одноместного барака начиналась кровать, а рядом, неизвестно каким чудом или магией помещался стол и нужник. И больше ничего. Часто встречались помещения даже без окон. Стены со всех сторон подпирал нехитрый скарб. Печальное, душераздирающие зрелище!
Хотя большинство обитателей этой ночлежки, так или иначе, являлись иностранцами и беженцами. А раз на Родине им не повезло, то чего они хотели на Чужбине? Сразу лучшей жизни? Пусть добиваются, коли решились на такой шаг. Так рассуждал Мнемент, добираясь до нужного ему этажа.