Особенно Булгарин сблизился с управляющим делами Третьего отделения фон Фоком. Посещал ежедневно, бывал у него дома. Он стал своего рода советником у него. Аналитические записки, обзоры, анализ ситуаций и настроений среди интеллектуалов, записки по определенным персонам Булгарин теперь готовил по поручению фон Фока. В 1831 году фон Фок писал Пушкину, что Булгарин и Греч – единственные литераторы, с которыми он обменивается литературными мнениями.
В конце 1829 года Николай Васильевич Гоголь оказался в сложной ситуации, испытывал немалые финансовые затруднения. И выход был один – пойти на службу. В поисках ее он обратился за содействием к Булгарину. Тот сразу попросил за него фон Фока, который весьма серьезно отнесся к этому и нашел место Гоголю в канцелярии Третьего отделения. А в 1845 году Николай повелел выдавать Гоголю денежное пособие – ему было назначено по 1000 рублей в год на три года.
Служба в Третьем отделении не унижала. Там служили также такие литераторы 30—40-х годов как В.Враский, П.Каменский, добросовестно исполняли цензорские обязанности С. Аксаков, О.Сенковский, С.Глинка.
Известна эпиграмма Пушкина на Булгарина:
Но Пушкин иронизирует скорее не над личностью Булгарина, а над его литературными способностями, считая слабым его роман «Иван Выжигин». Но вот Лермонтов действительно ненавидел Булгарина, как и режим, сложившийся в России, иначе бы из-под его пера не вышли эти строки:
Пушкин и Третье отделение
Интересна история сотрудничества Пушкина с Третьим отделением. Поэт при Александре I был в больших неладах с властью. Причиной тому, конечно, были его сочинения. Одно стихотворение «К Чаадаеву» чего стоит. В 1820 году под видом служебного перемещения (Пушкин служил по линии департамента иностранных дел) его сослали на юг. Кавказ, Крым, Кишинев, Одесса на четыре года стали местом служебной деятельности. А в 1824 году его вообще уволили со службы и выслали в село Михайловское под полицейский надзор, где он и пребывал до 1826 года.
Но когда императором России стал Николай I, он почти сразу вернул Пушкина из ссылки. В сентябре 1826 года состоялась его встреча с поэтом. Беседуя, Николай произнес ключевую фразу: «Я буду вашим цензором». Кто из монархов мог поставить себя рядом с Николаем I в деле общения с поэтической звездой?
Все дальнейшие обращения Пушкина к императору, все вопросы, связанные с изданием его произведений, решение возникающих проблем шли через Бенкендорфа. За 11 лет, с 1826 года и до своей гибели в январе 1837 года, Пушкин написал Бенкендорфу 58 писем, в среднем одно письмо – каждые два месяца. А кроме писем Пушкин почти еженедельно наведывался в Третье отделение – беседовал с Бенкендорфом, общался с его людьми. А вечерами он часто бывал у Бенкендорфа дома, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Такова была интенсивность контактов за 11 лет. И тому, и другому эти встречи были интересны.
Пушкин царя чтил и верил самодержцу. Свидетель Н.Гоголь: «Только по смерти Пушкина обнаружились его истинные отношения к Государю и тайны двух лучших сочинений («Герой» и «КН»)… Пушкин высоко слишком ценил всякое стремление воздвигнуть падшего. Вот отчего так гордо затрепетало его сердце, когда услышал он о приезде Государя в Москву во время ужасов холеры, – черта, которую едва ли показал кто-либо из венценосцев, и которая вызвала у него эти замечательные стихи».
В 1834 году Бенкендорф и государь прочитают перлюстрированное письмо Пушкина жене: «Видел я трех царей; первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут».
Узнав, что его частное письмо стало известным, гневается Пушкин, но царя не топчет. «Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит их читать царю (человеку благовоспитанному и честному), и царь не стыдится в том признаться – и давать ход интриге, достойной Видока и Булгарина! Что ни говори, мудрено быть самодержавным».