Как известно, в последние годы ряд стран — США, Индия, Китай и Япония — начали подготовку собственных научных программ исследования Луны. Планируется, что финишная фаза реализации этих программ придётся примерно на 2020 год. А Европейское космическое агентство совместно с Россией собирается не позднее 2030 года осуществить пилотируемый полёт на Марс в рамках программы «Марс-500».
Газета «The New York Times» в своей публикации от 30 марта 2009 года («Как сделать шаг к Марсу, не отрываясь от Земли»; «Staying Put on Earth, Taking a Step to Mars») сделала любопытное наблюдение: «Проект «Марс-500» продолжает продвигаться вперёд, несмотря на невесёлую экономическую ситуацию в России, а премьер-министр Владимир Путин пообещал не срезать финансирование космической отрасли».
Добровольцы из России, Германии и Франции уже приняли участие в специальной программе: они проведут 520 дней (столько времени, по предварительным прогнозам, требуется для того, чтобы долететь до Марса, осуществить посадку и вернуться на Землю) в наземной модели космического корабля. «Земной полёт» должен завершиться в ноябре 2011 года. За это время они проведут более 70 экспериментов, в том числе будет исследоваться проблема психологической совместимости людей, находящихся долгое время в замкнутом пространстве. В эксперименте принимают участие шесть человек, трое из которых представляют Россию, а оставшиеся трое — Францию, Италию и Китай.
Напомним, что рекорд пребывания человека в космосе — 438 суток — был поставлен Валерием Поляковым, вернувшимся с российской космической станции «Мир» в 1995 году. В своём интервью он тогда заявил: «Сохранить физическое и психологическое здоровье за время экспедиции, сравнимой по длительности с полётом на Марс и обратно, возможно».
Есть мнение, что сегодня в России имеется стремление взять реванш за проигранный лунный отрезок «космической гонки». Это, по воспоминаниям академика Бориса Чертока, явилось одной из главных причин того, что СССР перевёл космическую гонку из плоскости «кто дальше улетит» в плоскость «кто дольше пролетает», следствием чего стало создание в Советском Союзе долговременных обитаемых станций. Они, в свою очередь, были ключевым элементом подготовки в СССР марсианской экспедиции, призванной затмить программу «Apollo».
Правда, невольно возникают вопросы. Если экспедицию к Марсу планируется осуществить ориентировочно в 2030 году (самое раннее — в 2020 году), то к чему сейчас — за 10–20 лет до старта — проводить испытания с добровольцами в замкнутом пространстве? Или полёт на Марс состоится намного раньше, нежели в официально заявленные сроки? И почему российская космическая программа нацелена именно на Марс?
12 апреля 2011 года академик и сподвижник Сергея Королёва Борис Черток (на момент интервью ему было 99 лет!) дал обширное интервью интернет-изданию «Газета. Ру». Мнение о ближайших перспективах освоения космического пространства Бориса Евсеевича таково: «Если США будут строить базы в одиночку, а они на это способны, то реально начало строительства возможно в 2015 году. На создание постоянно действующей лунной базы со штатом в 8—12 человек потребуется 8—10 лет. В лучшем случае, такая база начнёт действовать в 2025 году.
Россия проектировала в прошлом веке строительство базы. Такое строительство не потребует каких-либо новых научных открытий: современной технике колонизация Луны вполне по силам. Но есть проблемы социально-политические, экономические и международные, с которыми столкнётся любое государство, желающее иметь свою базу на Луне.
В связи с этим можно прогнозировать, что Россия самостоятельно в ближайшие 20 лет не способна создать свою базу.
Строительство лунной базы возможно, если это национальная многолетняя программа, по масштабам превосходящая превращение района Сочи в базу зимних Олимпийских игр и курорт не хуже Лазурного Берега. Вероятно, Китай создаст свою базу лет на пять раньше России. Четвёртым колонизатором Луны будет Индия.
Возможно (но маловероятно) объединение технических и экономических средств России с участием Европы для строительства международной лунной базы. Примером такого объединения сейчас является МКС. Но лунные базы, в отличие от МКС, могут иметь тройное назначение: научное, промышленно-технологическое и военно-стратегическое. Создать единую для Земли лунную базу можно, только преодолев разделение мира на военно-политические группировки».
Говоря о том, что развитие науки и техники с более-менее разумной достоверностью можно предсказать лишь на ближайшие 10–15 лет, Борис Черток замечает, что, с его точки зрения, пилотируемые полёты на Марс технически возможны, но не нужны. По мнению Бориса Евсеевича, нет никакого резона выкладывать $ 300 — $ 500 миллионов, если на все интересующие землян вопросы вполне могут ответить марсианские роботы, управляемые учёными с Земли.
Но почему же именно в пилотируемый полёт на Марс уже сейчас начинают вкладывать столь большие средства? У Ричарда Хогленда, чья книга «Тёмная миссия…» нами неоднократно цитировалась, есть своё соображение на этот счёт.
По версии Хогленда, цивилизация, некогда существовавшая на Марсе, столкнулась с катастрофой планетарного масштаба, которая случилась внезапно. За короткий срок, который прошёл с момента взрыва некой близкой к Марсу планеты, Марс подвергся бомбардировке, практически беспрецедентной в истории Солнечной системы. За первый день планета потеряла более половины своей атмосферы, испытала наводнения библейского масштаба и фактически утратила способность к сохранению жизни.
«Как все эти земные эзотерические понятия, соотносящиеся с «монументом», который был открыт […] на Марсе, MOiyr быть связаны с подлинным значением «Лица на Марсе»? — задаётся вопросом американский исследователь. — Сооружения марсианской Сндонии говорят о больших успехах и просвещённости людей того времени. Времени, с которого кто-то, по всей видимости, терпеливо ждёт воплощения здесь, на Земле. Кто этот свидетель, наблюдавший возведение необычных монументальных строений цивилизаций Египта, Шумера, майя? Эти неудавшиеся «воссоздания», однако, пришли намного позже какой-то серии катастроф, которая не только стёрла с поверхности Марса и Земли свидетельства былых цивилизаций, но также стёрла воспоминания об этом почти со всей человеческой памяти. Что-то разрушило (вероятно, не один раз, а несколько) то, что было громадной человеческой цивилизацией, распространившейся по всей Солнечной системе, оставившей свои послания как минимум в двух мирах.
Послание марсианской Сцдонии теперь очевидно. И мы теперь должны спросить, какое отношение это монумент («Лицо на Марсе». — Авт.) имеет к нам, и вернуться, в конце концов, к Сцдонии в поисках ответа. И что же мы увидим? Наше собственное почти забытое прошлое среди красноватых песков? Или что-то более важное: окно в нашу будущую судьбу? Или только одну простую истину: марсиане — это мы?»
И всё-таки, что подтолкнуло правительства ряда стран столь резко активизировать собственные космические программы? Нет ли здесь прямой связи с апокалипсическими прогнозами развития человеческой цивилизации, которые в последнее время раздаются всё чаще и всё громче?
К примеру, профессор современной истории из Университета Св. Андрея в Великобритании Джерард де Грут (Gerard De Groot) в марте 2009 года опубликовал на швейцарском информационном портале «ISN» («International Relations and Security Network») статью «Космос: передовой рубеж или финансовое безумие?» («Space: Final Frontier or Financial Folly?»). Откровения де Грута, прямо скажем, жутковаты:
«В последнее время Стивен Хокинг утверждает, что нам надо заниматься колонизацией других планет для обеспечения выживания человеческой расы в перспективе. Я высоко ценю Хокинга, но это — чепуха. Земля, действительно, обречена, но куда именно смогут со временем отправиться переселенцы? Солнечная система уж точно не предлагает никакой пригодной для проживания альтернативы.