— Существуют весьма разные точки зрения на эти проблемы. Как вы намерены выслушать всех?
— Мы отходим от привычных научных сессий, теперь организуем их несколько иначе. После пленарного заседания в разных центрах пройдут «круглые столы», на которых смогут выступить все желающие. В четырех клинических центрах — Кардиологическом, Онкологическом, в Институте нейрохирургии и в Первом Медицинском институте — соберутся ученые и специалисты, которые занимаются сердечно-сосудистыми заболеваниями, онкологией, заболеваниями мозга и неврологией, а также биологической безопасностью и эпидемиологией. Какую мы видим задачу у этих «круглых столов»? Наши ведущие ученые охарактеризуют состояние этих важнейших областей медицинской науки и попытаются рассказать о тех проблемах и трудностях, с которыми они встречаются. Они будут обращаться не только к своим коллегам, которые будут присутствовать на «круглых столах», а к физикам, химикам, математикам, — тем людям, которые в какой-то степени далеки от медицины, но которые могли бы взглянуть на проблему как бы «со стороны». Такой подход довольно часто приводит к успеху.
— Четыре темы для «круглых столов» выбраны не случайно?
— По мнению большинства специалистов, именно на них нужно сконцентрировать внимание. Безусловно, в будущем и другие проблемы будут обсуждаться, но начинать надо с тех заболеваний, от которых сегодня гибнет большинство россиян. Кстати, с одним из основных докладов выступит министр здравоохранения. Он должен представить полную картину состояния здоровья населения и показать, как медицинская наука может повлиять на сложнейшую ситуацию, которую переживает наше общество. Такова схема совместной работы двух Академий. Мне кажется, сегодня нет более важной и социально-значимой проблемы, чем здоровье нации, и Российская Академия наук должна активно включиться в ее решение. Безусловно, в РАН занимаются такими исследованиями, но наша задача сейчас состоит в том, что «высветить», обратить особое внимание на них.
— Не слишком ли радужную картину вы рисуете? Мне кажется, что ситуация совсем иная! Положение со здоровьем нации — катастрофическое, состояние здравоохранения в России — плачевное. Может быть, смысл совместного заседания двух Академий в том, чтобы «прокричать» о таком бедственном положении общества?! Неужели голоса ведущих ученых страны не будут услышаны?! Думаю, в этом будет один из главных итогов этой сессии. Или я не прав?
— Я сомневаюсь, что научная сессия, даже столь высочайшего уровня, может изменить политику государства в отношении здравоохранения и здоровья населения.
— Кого же слушать правительству, если не ученых?!
— Если вы думаете, что оно считается с мнением ученых, то вы глубоко ошибаетесь! Я бы хотел, чтобы после совместной сессии двух Академий руководство страны изменило свое отношение к науке и ученым, однако надежд на это, как ни прискорбно, мало.
— А ведь ситуация предельно проста! К примеру, есть около двадцати видов рака, которые можно лечить с помощью соответствующих лекарственных препаратов. Однако ни один из них сейчас в России не выпускается! Может быть, именно в этом главная причина?
— Это уже дело не ученых.
— А если бы наши ученые создали препарат, который намного эффективней западного?
— Ничего не изменилось бы! Здоровье населения — это социальная проблема. Если ученый создает препараты, то совсем не значит, что их начнут производить. А если «да», то чаще всего выпускать их будут за рубежом. Такова реальная ситуация. Ну а, вернувшись к истокам вопроса, замечу: чтобы создавать принципиально новые препараты, необходимо вкладывать огромные средства. Причем нужно сначала тратить, а уж потом получать прибыль, чтобы опять-таки вкладывать ее в новые производства. И иначе не бывает!.. Мы, ученые, не можем подменять чиновников, да этого не нужно и нельзя делать.
— Как известно, между РАН и крупными западными фирмами подписаны договоры о совместной работе. Не получается ли так, что наша наука уже работает на Запад?
— К сожалению, наша фармацевтическая промышленность уже не способна осваивать новые препараты, и иногда даже полезно и выгодно такое сотрудничество с западными фирмами. Это позволяет поддерживать на плаву отечественную науку. Следует сделать одну существенную оговорку. Создание нового препарата — это очень дорогое удовольствие, подчас нужно 500 миллионов долларов. Имеется в виду и испытания, и создание производства. В лаборатории можно создать некую субстанцию, но это не значит, что появится препарат. Мне кажется, надо сделать хотя бы первый шаг — пробудить интерес у ученых к созданию того же нового препарата.
— Дайте ученым 500 миллионов долларов, и они черта лысого сделают!
— Но никто не гарантирует появление нового лекарственного препарата! Если бы «все было возможно», то не существовало бы неизлечимых заболеваний и люди были бы почти бессмертными.
— Согласен, что продолжение дискуссии в этом направлении становится бесплодным, а потому задаю такой вопрос: «Что вам лично нравится в программе «Фундаментальные науки — медицине»?
— Я приведу пример из исследований нашего института. Не возражаете?
— Нет, конечно. Институт столь знаменит и известен во всем мире, что даже в рекламе не нуждается!
— Спасибо. Есть такое заболевание: детский церебральный паралич. Это страшное заболевание. Всю свою жизнь я занимаюсь обеспечением космических полетов. Для того чтобы у космонавтов в длительном полете не было атрофии, не изменялась бы костная ткань, были созданы специальные нагрузочные костюмы. Они называются «Пингвин». Костюм очень эффективно помогает космонавтам в полетах. Оказывается, если надеть такой костюм больному ребенку, то он помогает не только развивать разные движение, но и восстанавливать речь. Естественно, наш Институт как исследовательское учреждение производить такие костюмы не может. Есть завод «Звезда», который в единичных экземплярах для наших космонавтов делает 50–100 костюмов. А для страны, чтобы помочь больным ребятишкам, нужно порядка пятисот тысяч! Академик Г. И. Северин, который руководит «Звездой», сначала попытался наладить где-нибудь производство таких костюмов, но никто не пошел ему навстречу. И тогда он принял решение создать на «Звезде» специальный цех, в котором «Пингвины» выпускаются. И сегодня уже тысячи экземпляров костюмчиков для детей сделано.
— Гай Ильич Северин — не только выдающийся ученый и конструктор, но и великий Гражданин России. Он это доказал всей своей нелегкой жизнью, а тот пример, что вы привели, лишний раз подтверждает его мудрость.
— Реабилитационные центры успешно работают не только у нас. Один из них появился в Польше, другой — в Израиле. Мне кажется, этот пример очень ярко показывает, как самые современные технологии, в том числе и космические, можно использовать для нужд здравоохранения.
— Но денег у государства не хватает?
— В полном объеме система социального обеспечения не может профинансировать такую программу. Но уже подключились частные фирмы, и общими усилиями мы все-таки сможем бороться с этим очень тяжелым заболеванием.
Из официальной справки:«Институт медико-биологических проблем образован в 1963 г. по инициативе академиков С. П. Королева и М. В. Келдыша. В это время открывалась перспектива увеличения продолжительности полетов космических кораблей, длительного пребывания в космосе людей, животных, разных биологических объектов, что требовало расширения и углубления научных исследований в области космической медицины и биологии, а также опытно-конструкторских разработок новой медицинской техники и систем жизнеобеспечения.
Институт возглавляли ведущие ученые в области физиологии, космической биологии и медицины — А. В. Лебединский, В. В. Парин, О. Г. Газенко. С 1988 года директор института — академик А. И. Григорьев».
— Пожалуйста, еще пример!
— В Институте прикладной математики имени М. В. Келдыша, где раньше занимались в основном космическими, ракетными и атомными расчетами, теперь прогнозируют инсульты. Они создали модель, которая позволяет с большой точностью определять, где и когда может быть «вспышка» инсультов. А еще раньше они разработали методику, когда можно видеть легкие без костей. Они «убирают» позвоночник, ребра, и это дает возможность врачам видеть только легочную ткань.