На следующее утро мы всей толпой смотрели, как взвод Хэтчет Форс из сорока человек проследовал мимо, направляясь к вертолетке. Они собирались попытаться найти и спасти Щердина. Среди них, на фут возвышаясь над монтаньярами, шел Боб Ховард в мятой панаме, сопровождая их в качестве исполняющего обязанности взводного сержанта. Когда настало время отправиться за товарищем-разведчиком, не было ничего, что могло бы удержать Ховарда. Вместе с Ховардом шел молодой светловолосый лейтенант Джим Джерсон, командир взвода. За ними следовали сержанты Джером Гриффин и Роберт Грон — два командира отделений — и первый лейтенант Терри Хэмрик, вызвавшийся пойти с ними.
Это был бы знаменательный день.
Около полудня 30 декабря 1968 года, когда они поднимались на холм к последнему известному местонахождению Щердина, противник устроил ужасную засаду. Каждые полчаса кто-нибудь приходил в сержантский клуб с очередными вестями.
Лейтенант Джерсон почти мертв… Ховард тоже тяжело ранен, но ему удалось спасти Джерсона… Противник применил против нас огнемет… Разбитый взвод едва держится вместе… Лейтенант Хэмрик тоже ранен… Перед самым наступлением темноты Ховард организовал выживших в оборонительный периметр… Они не продержатся до утра… Ховард вызвал огонь ганшипа AC-130 "Спектр" прямо вокруг своих позиций.
Казалось, Хэтчет Форс оказались в ловушке. Затем смелый шаг позволил им выбраться: при свете сброшенных с воздуха осветительных ракет "Хьюи" из 189-й роты ударных вертолетов "Призрачные всадники" совершили полуночную эвакуацию, уйдя прежде, чем противник успел отреагировать. Тем не менее, цена была высока: хотя Ховард сделал все возможное, чтобы спасти лейтенанта Джерсона, молодой офицер умер в эвакуационном госпитале в Плейку. Порядка дюжины монтаньяров были убиты или серьезно ранены. Ховард был тяжело ранен и госпитализирован в 71-й эвакуационный госпиталь в Плейку. Лейтенант Хэмрик тоже был ранен.
В тот же день, когда они вернулись, командир разведроты капитан Лесесн сел и написал на Боба Ховарда представление к Медали Почета. Он описал, как Ховард был ранен рядом со смертельно раненым Джерсоном, потерял сознание, лишился оружия и очнулся, увидев, что северовьетнамцы выжигают местность огнеметом. Безоружный, Ховард с помощью ручной гранаты заставил врага отступить, затем нашел рабочую М-16. Стрельба стала настолько интенсивной, что его М-16 получила попадание из АК, после чего ему пришлось отбиваться от врага из пистолета.45 калибра. Несмотря на собственные серьезные ранения, Ховард потащил тяжело раненого лейтенанта вниз по склону, убив по пути еще больше NVA. Затем он собрал выживших для финального боя с численно превосходящими северовьетнамцами, и в самый отчаянный момент Ховард вызвал огонь с ганшипа AC-130 по своей позиции.
Поскольку это был третий раз, когда Боба Ховарда представляли к Медали Почета, Лесесн был уверен, что он ее получит. Самым большим вопросом для Лесесна было то, вернется ли Ховард в Контум или его эвакуируют в Штаты? Увидим ли мы его еще когда-нибудь?
Что касается Боба Щердина, пропавшего разведчика, мы до сих пор ничего о нем не знаем и никогда не узнаем.
Это не было запланировано или объявлено, но на следующий вечер все знали, что должны быть в клубе на самом близком мероприятии, что у нас было, поминальной службе, ритуале, уникальном для SOG. Я сидел со своим Один-Ноль, Ларри Стивенсом, смотрел и пил пиво. Поначалу, как и следовало ожидать, настроение было мрачным, люди собирались небольшими группками, выпивали и говорили о погибших. Затем спиртное начало развязывать языки; друзья и товарищи по группе вспоминали, какими прекрасными людьми были Джерсон или Щердин, чтобы тут же получить встречное представление о том, почему каждый из них был в той же степени настоящим сукиным сыном. Все смеялись. В конце концов, кто-то предлагал тост за ту или иную сторону характера Джерсона или Щердина или какую-нибудь сказанную ими смешную вещь, затем все вставали, поднимали бокалы и кричали: "За Боба", а затем: "За Джима".
А затем командир разведроты капитан Лесесн объявил: "Давайте споем "Эй, Блю"[24]. Все встали. Сначала Лесесн пел один: "У меня была собака, ее звали Блю, Спорю на пять баксов, он был хорошим псом". Ему ответили голоса всех, находившихся в помещении, подхватив припев: "Эй, Блю — Что за славный пес ты, Блю".
24
Классическая баллада, ориентировочно середины-конца XIX века, сентиментальное посвящение любимой охотничьей собаке (прим. перев.)