Результат этого напряженного дня был для русских ужасен. Оборонявшиеся войска потеряли половину состава! А резервов не было совсем… Если бы беи с пашами проявили настойчивость, не устоять бы обоим Сарыкамышам. Но храбрость русских, большие потери и преувеличенная оценка сил противника испугали турок. И они снова, второй день подряд, не довели дело до конца.
Поручик Лыков-Нефедьев уцелел в бою, как ему казалось, случайно. Он находился в цепях туркестанцев, выдержал четыре атаки и извел в своей стрелковой ячейке все 180 патронов. Винтовка раскалилась и обжигала руки. Деревяную ствольную накладку покоробило. Вначале Николай еще считал уничтоженных им противников, выбирая офицеров и младших командиров. Но потом сбился со счета. Голова горела, мысли путались; казалось, пришел конец молодому поручику. Рядом умирали солдаты, цепь редела. Аскеры вот-вот должны были ворваться в окоп и прикончить всех, кто еще сопротивлялся. Они шли волнами с полным презрением к смерти; казалось, им нет числа. Однако, когда их трупы образовали невысокий вал, мешавший стрельбе, сдали нервы и у турецких храбрецов.
В котловине разверзся ад. Блеяние шрапнелей, треск рвущихся гранат, таканье пулеметов, нежно-жалостливый посвист пуль наполнили воздух. Люди гибли ежесекундно, но на место выбывших турок приходили новые, а наши, кто встал в цепь, держались до конца – им замены не было.
Николай успел не только повоевать в окопах. Когда справа от него османы ворвались в улицы Черкес-кея, он сбегал за своей командой и повел ее на штурм. Стрелять уже было нечем, стороны столкнулись в рукопашной. Заколов рослого капрала, оглушив прикладом второго, поручик совсем очертенел. Он бросил пустую винтовку, взял в правую руку шашку, а в левую кинжал и попер вперед, не озираясь и не ища подмоги. Будь что будет! Уже потом, к вечеру, немного придя в себя, офицер понял, что его солдаты не бросили командира, а охраняли, помогая отбиваться. Могучий Золотонос один уложил троих, которые пытались пленить поручика. Не повезло ребятам – надо было убегать… Но и разведчикам сильно досталось.
Уже ночью Лыков-Нефедьев явился в штаб гарнизона и доложил Букрееву:
– От команды уцелело четырнадцать человек. Жду дальнейших распоряжений.
Полковник положил ему руку на плечо:
– Все понимаю и благодарю за службу, Николай Алексеевич. Мне рассказали, что перед вашей ячейкой чуть не взвод лежит. Хорошо стреляете?
– В мишени неплохо, Николай Адрианович, а в бою мысли путаются – не помню. Как наши дела? Когда наконец придет подмога?
Третий день штурма, 14 декабря, должен был стать последним, но за ночь к Сарыкамышу прибыли очередные подкрепления: 80-й пехотный Кабардинский полк и Запорожский казачий полк с конной батареей. Как старший в чине[46], командир кабардинцев полковник Барковский возглавил оборону селения. Букретов стал начальником левого боевого участка, от Верхнего Сарыкамыша до Орлиного гнезда. Центральный участок, от вокзала до моста, заняли туркестанцы и запорожцы. Правый, с Артиллерийской горой, достался кабардинцам с ополченцами и различными командами. У отряда даже имелся резерв: две сотни казаков.
Однако не только русские получили подкрепления. К 29-й дивизии подошли две другие: 17-я и 22-я. Весь 9-й корпус собрался в один кулак. А дивизии 11-го корпуса глубоким охватом перерезали железную дорогу на Карс у станции Ях-Баан. Селение оказалось полностью окружено и отрезано от главных сил.
Начальник обходного корпуса Хафыза Хаккы-бей, только что назначенный Энвер-пашой на эту высокую должность, подвел своего покровителя. Он увлекся преследованием маленького отряда генерала Истомина – очень уж хотел захватить пленных. И удалился от 9-го корпуса на 25 километров. Хоть железную дорогу его части и блокировали, но опаздывали к штурму русских позиций. Им пришлось возвращаться к месту главных событий всю ночь, с большими потерями в личном составе от обморожений.
Штурм 14 декабря стал самым мощным и самым кровавым для обеих сторон. Турки снова навалились на Верхний Сарыкамыш и едва не взяли его целиком. Три атаки были отбиты с большими для них потерями, но северная часть села прочно перешла к противнику. Кабардинцы, устоявшие вчера, сегодня сумели удержать лишь несколько южных улиц. Середина несколько раз переходила из рук в руки и осталась за османами. Они атаковали сверху вниз, с высот в котловину, и поэтому имели огневое преимущество, а позиции наших войск видели как на ладони. По счастью, атаковал лишь один корпус, 9-й, который еще во время марша в горах лишился трети своей численности. А 10-й только пробивался ему в подмогу…
46
Тогда, если военные состояли в одном чине, старшим являлся тот, кто раньше был произведен в этот чин.