На листе не осталось места. Лили перевернула его и увидела на следующей странице рисунок, сделанный Дэниэлом — портрет Марты, сидящей у окна. Со следующего листа на Лили тоже глянули пронзительные и грустные глаза Марты. На третьем — силуэт Марты, гуляющей в саду, после снова Марта, смеющаяся, счастливая, с волосами, растрепавшимися от ветра…
Лили вырвала лист со своими набросками и в раздражении захлопнула альбом. Упрямо сжав губы, она сложила в ровную стопку разбросанные листы, карандаши и перья собрала и поставила в предназначенный для них стакан, а банку с засохшими чернилами забрала, чтобы выкинуть в мусор. Дэниэл терпеть не мог, когда трогают что-либо на его столе. «Ну и пусть, — прошептала Лили зло, смахивая со столешницы пыль. — Возвратится неизвестно когда… И я не намерена всю жизнь сохранять здесь всё так, как он разбросал».
Но едва на столе водворился должный порядок, улетучилось незримое присутствие его владельца. Больше уже не казалось, что Дэниэл с минуты на минуту войдёт в комнату, чтобы взять книгу или сесть рисовать. Почувствовав это, Лили вновь опустилась на стул, закрыла лицо руками и горько заплакала.
Трудно сказать, сколько прошло времени; на взгляд Лили — так совсем немного. И всё же она невольно вздрогнула, услышав рядом с собой чьи-то шаги. Сперва девушка подумала, что это госпожа Виктория, но потом сообразила, что хозяйка дома ступает гораздо увереннее и твёрже. И не пользуется духами с запахом резеды.
Убрав ладони от заплаканного лица, Лили повернулась на звук и с удивлением обнаружила в комнате незнакомую пожилую госпожу в темном платье. Волосы той, собранные в старомодную причёску, выбелила седина, а лицо избороздили морщины, но всё же в чертах незнакомки Лили почудилось нечто знакомое.
— Простите, почтенная госпожа, — сказала она неуверенно, хлюпая носом, — здесь нельзя находиться. Вы ищите госпожу Викторию?
— О, нет, — еле слышно прошелестела старушка. — Я просто хотела узнать, кто это так громко рыдает и почему.
— Но я… — робко начала было Лили. Незнакомка перебила её строго:
— Итак, мисс, по какой причине вы разводите сырость в доме моего покойного мужа?
Лили вздохнула одновременно с облегчением и беспокойством. Неудивительно, что лицо пожилой дамы показалось ей знакомым, раз та — родственница госпожи Виктории и Дэни. И она вполне могла приехать в гости, пока Лили возилась с уборкой дальних комнат. Но если это так, то почему Лили никогда не слышала о ней?
А старушка ждала, недовольно постукивая по столешнице сухими костлявыми пальцами. Наконец, она сказала:
— Ну же, я сегодня услышу хоть что-нибудь членораздельное? Вас, как мне помнится, зовут Лили?
— Да…
— Прекрасно, это уже напоминает человеческую речь, а не кваканье лягушек. Вы, если мне не изменяют мои глаза, явились в комнату молодого человека якобы для наведения порядка, но вместо этого уже с полчаса вздыхаете, точно больной кит, изрисовали лист в чужом альбоме возмутительными карикатурами, а теперь краснеете и готовы разреветься только потому, что вас отчитала незнакомая старуха. Разве это достойное поведение для мага-стихийника?
Лили сквозь слёзы испуганно уставилась на незнакомку, не зная, что и думать. А та продолжила:
— Положительно, в таком виде вы не заслуживаете внимания ни со стороны Дэниэла, ни от высших сил.
Лили размазала по щеке предательскую слезу и вздохнула:
— Так и есть, любезная госпожа…
— Можно называть меня госпожа Франческа, — милостиво разрешила незнакомка.
— Да, госпожа Франческа. Вы совершенно правы, я просто никчёмная девушка из бедной семьи…
— Возмутительно, — прокомментировала Франческа скорее насмешливо, чем возмущенно. — Дальше?
— …и Дэниэл меня не любит! — подвела итог Лили и разразилась новым фонтаном слёз.
— И? — спросила Франческа терпеливо.
— И всё кончено
— Что «всё»? Завтра на рассвете вас казнят?
От неожиданности перестав плакать, Лили замотала головой.
— Или Виктория откажет вам от места? Не горюйте, пойдёте на рынок торговать рыбой.
Лили замотала головой ещё сильнее. Франческа насмешливо приподняла бровь:
— Вам претит торговля?
— Нет-нет, что вы, я только хотела сказать, что госпожа Виктория вовсе не собирается выгонять меня, её вполне устраивает моя работа.
— Ах, ну вот, вы, оказывается, умеете вполне связно излагать свои мысли. Это радует. Так что же вы считаете потерянным безвозвратно?
— Любовь Дэни…
— Желаете сделаться его любовницей? — взгляд Франчески сделался пронзительно строг.