Билл, стоя на остановке, ослабил узел галстука и приготовился терпеливо ждать автобус, который курсировал с огромными интервалами. Им давно пришлось продать свой потрепанный «Фольксваген», но все эти деньги разошлись. Теперь надо было срочно платить за квартиру, иначе грозило выселение. «Может, оно бы и к лучшему, — думал Билл. — Сэнди хоть бы одумалась». Ей было двадцать пять лет; она быстро катилась по наклонной плоскости. Когда же они познакомились, Сэнди была чертовски хороша: длинные черные волосы, большие карие глаза, как у щенка. В ней было много детского. Билл все еще чувствовал прилив нежности, когда вспоминал их первую встречу на вечеринке в Голливуде. Сэнди напоминала растерявшегося ребенка, и сердце у Билла растаяло, как только он ее увидел. Она казалась беспомощной, неспособной противостоять многочисленным «волкам» кино — и телебизнеса. Эти черты у нее сохранились, защиту от давления среды она стала искать в наркотиках, ожидая, что Билл сам решит все их проблемы. Теперь она ждала, что он еще и заработает достаточно денег на ее пагубную привычку.
«Что ты от меня хочешь? Чтобы я выступал с уличной пантомимой?» Билл вспомнил свои слова, произнесенные утром. Ему надоели постоянные ссоры с Сэнди. Они продолжались уже давно, и он начинал думать, не правы ли его родители, которые считали, что игра — это занятие для детей, идиотов или совершенно ненадежных людей. Сэнди, конечно, не была образцом надежности, но, как назло, и его дела шли скверно. Демонстрационный ролик с фрагментами реклам и сериалов, в которых Билл выступал, циркулировал по всем студиям, продюсерам, режиссерам и рекламным агентствам в Голливуде, но эффекта это не давало никакого. В тот день Билл даже накричал на Гарри, своего агента, который предложил ему сыграть в порнографическом фильме. Билл возмутился:
— Черт подери, я же женат.
— А кто об этом знает? Вы оба держите это в таком секрете… К тому же кого это волнует?
— Меня.
«Но волнует ли это Сэнди?» — думал Билл. Похоже, кроме наркотиков, ее вообще теперь ничто не волновало. Все деньги от ее последней роли были истрачены, и каждый грош своего пособия по безработице она тратила на кокаин. Гарри был прав, никто не знал об их супружестве, поскольку агент Сэнди считал, что это разрушило бы ее имидж наивной и простодушной девушки, как, впрочем, и шрамы от уколов на предплечьях, если бы кто-то их увидел.
Как обычно, автобус появился лишь через сорок минут, и когда Билл проехал полпути до дома, то вдруг понял, что не хочет ее видеть, не хочет видеть неубранную постель, пустой холодильник и грязную посуду на кухонном столе. В последнее время ему стало неприятно возвращаться домой. Там даже собака выглядела несчастной. Самое плохое, что Билл во всем винил самого себя. Он все время думал, что если бы получил большую роль, то мог бы поместить Сэнди в какую-нибудь хорошую больницу. Но пока об этом не могло быть и речи. Ему было тридцать два года, он был женат на наркоманке и устал от положения безработного актера. В последние месяцы он бывал на всех пробах, о которых слышал, но никто не хотел его брать. Ранее в этом году он снялся в двух рекламных роликах, слава Богу, больших, но даже и те деньги в конце концов были потрачены. В скором времени Билл подумывал начать занимать у своего агента. Он и прежде это делал, и Гарри никогда не отказывал, как ни странно. Он единственный всегда говорил Биллу, что в один прекрасный день к нему придет большая роль. Но когда? Господи, ему была нужна работа немедленно. Отчаянно была нужна. Это слово — «отчаяние» — стало особенно к нему применимо. Билл Уорвик был в отчаянии.
Он сидел, глядя из окна автобуса на проезжавшие мимо машины, а за милю до своего дома в Голливуд-Хиллз решил сойти и выпить в баре «У Майка» кружечку пива. На протяжении последних четырнадцати лет он посещал именно это заведение, еще с тех пор, как, полный радужных надежд, приехал из Нью-Йорка учиться в ЛАКУ[1] .
Войдя в бар, Билл примерно минуту привыкал к царившему там полумраку. Здесь было, как всегда, грязновато, темновато и пахло пивом. Посетителями в основном были безработные актеры. Даже барменами здесь были актеры, в том числе Адам, дежуривший в этот вечер. Они с Биллом вместе учились в университете и многие годы были приятелями. Адам знал и Сэнди, но лишь немного. Четверо симпатичного вида молодых людей играли в пул[2] , другие, сидя за столиками, обсуждали роли, которые получили, на которые пробовались или о которых слышали. В зале было и несколько женщин, но в основном публика была мужской. Билл сел за стойкой, заказал Адаму пиво и рассказал ему о трех своих неудачах на пробах в этот день.