— Твоя бабушка ничем не сможет мне помочь. Миссис Маршалл тем более бессильна перед моими проблемами и никак не сможет заставить меня преодолеть себя.
— Если ты расскажешь, что тебя гложет, то я с удовольствием помогу тебе. Как я могу помочь, если не знаю причины? Я должна знать обо всем, чтобы найти какой-то выход. Ты же прекрасно знаешь, что ради тебя я на все готова. Я пожертвую чем угодно, лишь бы видеть тебя счастливым.
— Ты не поймешь меня, если я скажу хотя бы часть из того, что произошло. Поэтому тебе лучше ничего не знать, забыть обо мне, заниматься своими делами и не беспокоиться обо мне.
— Нет, Питер, я не могу бросить тебя в беде и…
Хелен переводит взгляд на левую руку Питера, на которой надето много браслетов. Они не до конца закрывают марлю, которую только недавно наложил блондин после того, как порезал запястье.
— Господи, а что это такое? — с ужасом во взгляде интересуется Хелен, берет перебинтованную руку Питера и внимательно рассматривает ее. — Нет… Нет… Нет, только не это… Питер!
— Э-э-э, что ты имеешь в виду? — дрожащим голосом изображает удивление Питер, пока его глаза бегают из стороны в сторону. — Я не понимаю тебя!
— Ты снова сделал это? — со слезами в широко распахнутых глазах, полных ужаса, громко интересуется Хелен. — Питер! Ты снова принялся за старое?
— Я… Я не понимаю… — Питер нервно сглатывает, буквально не дыша, пока он напряженным взглядом смотрит на Хелен. — Что я такого сделал?
— Хватит притворяться, что ты ничего не знаешь! — громко восклицает Хелен. — Неужели ты опять решил начать резать себя? Ты же обещал мне, что завяжешь с этой привычкой раз и навсегда! Поклялся своей жизнью, что больше не притронешься к лезвию!
— Ты же знаешь, что я стараюсь изо всех сил. Но желание причинить себе боль, которую я заслуживаю, становится намного сильнее. Я… Я не могу ничего сделать…
— Тебе не станет лучше, если ты и дальше продолжишь резаться. А вдруг однажды ты так изрежешь себя, что тебя уже ничто не сможет спасти?
— Эта боль невыносимая, но она помогает мне отвлечься от плохих мыслей… — Питер издает тихий всхлип, качая головой. — А еще… А еще я получаю то, что заслуживаю… Я заслужил эту боль…
— Прекрати так говорить, Питер, я умоляю тебя, стоя на коленях! — со слезами на глазах громко умоляет Хелен и тихо шмыгает носом. — Ты не можешь наказывать себя ни за что. Да еще и таким ужасным способом. Тебе лишь кажется, что эта боль помогает почувствовать себя легче.
— Скоро мои недруги будут радоваться и плясать на моей могиле, когда я умру, — низким голосом хмуро говорит Питер. — Они всегда хотели этого — и я предоставлю им это удовольствие.
— Замолчи, Роуз, замолчи! — практически вскрикивает Хелен, приобняв Питера за плечи и крепко прижав к себе со слезами на глазах. — Прекрати говорить о смерти, тем более своей! Я не хочу, чтобы ты даже думал об этом!
— Я не могу так больше жить, Хелен! — чувствуя, как у него в глазах появляются слезы, некоторые из которых затем катятся по щекам, дрожащим голосом отчаянно признается Питер. — Зачем я вообще живу на этом свете? Зачем родился? Я же просто порчу воздух и приношу людям неприятности!
— Прошу, ничего больше не говори! — Хелен заключает Питера в крепкие объятия, обвив руки вокруг его шеи, и уткнувшись носом в его плечо. — А иначе у меня начнется истерика из-за твоих слов.
— Прости, подружка, но я ничего не могу с этим поделать… — Питер крепко сцепляет свои руки, пока его сильно трясет от волнения. — Мне безумно неприятно видеть твои слезы и то, как ты расстраиваешься из-за меня. Но моя ситуация безнадежная…
— Нет, всегда можно найти какой-то выход! И я уверена, что он найдется, если ты расскажешь мне, что заставляет тебя так страдать и резать себя.
— Я не могу тебе об этом сказать… — дрожащим голосом произносит Питер. — Никому не могу сказать… Меня никто не поймет…
— Питер, ну, пожалуйста… — сильно дрожа от волнения, с горькими слезами умоляет Хелен.
— Нет, об этом лучше никому не знать… И даже при огромном желании я не выдам свою тайну и ни за что не признаюсь в том, что меня гложет.
— Умоляю, прекрати убивать себя и меня… — с жалостью во взгляде умоляет Хелен, отстраняется от Питера и мягко берет его лицо в руки, посмотрев в его красные заплаканные глаза и вытерев пару слезинок с его щек. — Почему ты не хочешь говорить о настоящей причине, по которой так убиваешься? Мы же с тобой не чужие люди и всегда доверяли друг другу!