— Потому что это касается только меня и моей жизни. Ни ты, ни Джесс, ни кто-либо еще не виноват в том, что происходит со мной. — Питер тихо вздыхает. — В этом не виноват даже Даниэль… Несмотря на то, что он унижал и оскорблял меня, это в какой-то степени было оправдано…
— Я не оправдываю этого парня, но, извини меня, его реакция мне понятна. Точно так же, как и реакция Джессики. Ты напал на обоих и заставил их ненавидеть тебя.
— Знаю… И мне жаль, что я не могу им рассказать всю правду и найти в себе смелости извиниться за свое поведение.
— Но ведь если ты не помиришься с Даниэлем, то твоя группа, скорее всего, распадется, толком не начав свою карьеру.
— Надеюсь, что эти двое не разругаются сами и найдут кого-то мне на замену, чтобы не дать группе распасться.
— Но ты ведь так хотел начать музыкальную карьеру и говорил, что это было твоим призванием!
— Сейчас я уже ничего не хочу и перестал считать себя таким уж талантливым. Ребятам будет намного лучше, если я покину группу и позволю им продолжить свою карьеру без меня.
— Но, Питер…
— Уверен, они найдут нового талантливого барабанщика и построят блестящую карьеру. А поскольку я виноват во всех бедах, то мне лучше покинуть группу.
— То есть, ты хочешь покинуть ее только лишь из-за стыда перед парнями?
— Это одна из причин. Я до последнего старался держаться, и все было хорошо до определенного времени. Обвинения Даниэля полностью оправданы. Он прав во всем. Теперь я даже не злюсь на него за то, что получил удар ножом в спину от него — человека, которому полностью доверял. Потому что его претензии объяснимы.
— Ты должен поговорить с ним, рассказать всю правду и постараться как-то помириться. Этот парень знает тебя дольше меня, и несколько лет был твоим хорошим другом. Неужели ты так просто готов разрушить с ним эту дружбу и продолжать враждовать с ним?
— Дружбы между нами уже не будет, потому что я не смогу найти в себе смелости заговорить с ним об этом. А он продолжит считать меня безответственным подонком, который все испортил. Все зависит от меня, но я не смогу сделать первый шаг, который обязан сделать, чтобы наладить с ним отношения.
— Но ведь ты не сможешь избегать его и прятаться у себя в квартире все время. Однажды вам двоим и вашему третьему другу придется собраться вместе и решить вашу дальнейшую судьбу.
— Знаю… Но я уже решил, что даже если мне придется встретиться с ними, то скажу им, что покидаю группу. И попрошу найти кого-то на замену и продолжить свою карьеру.
— Боже, Питер, ты все больше начинаешь пугать меня… — взволнованно признается Хелен, взяв Питера за руку и свободной рукой погладив ему плечо. — Прошу тебя, найди в себе силы пройти через это. А если будет нужно, я готова помочь найти какую-нибудь клинику, где тебе помогут.
— Нет, Хелен, ни в какую клинику я ложиться не собираюсь и не желаю изливать душу какому-то чужому человеку. Мне никто не сможет помочь…
— И ты не поправишься, если так и будешь лежать на кровати, вспоминать все самые ужасные моменты в своей жизни и резать свои запястья, чтобы причинить себе боль. Займи себя каким-нибудь делом и сосредоточься только на нем.
— Да, но что-то турне с «The Loser Syndrome» и не заставило меня забыть о плохом. А после него я начал чувствовать еще хуже.
— Неужели что-то произошло, когда ты был в турне?
— Нет… — Питер слишком тяжело вздыхает и окидывает взглядом всю комнату. — Однако этот тур и работа в студии не помогли мне отвлечься и забыть о том, какой я уродливый, бестолковый и безответственный.
— Ты вовсе не уродливый, Питер… — с жалостью во взгляде умоляет Хелен. — Прошу, прекрати наговаривать на себя и резать руки по причине и без.
— Я не думаю, я уверен в том, что являюсь тем, кем меня считает большая часть моих знакомых.
— Боже мой, за что же ты так себя ненавидишь? Откуда взялась такая ненависть к самому себе, приятель?
— Поверь, я никогда себя не любил. — Питер издает негромкий всхлип, смотря на Хелен с жалостью в своих красных, мокрых глаз. — Я — просто бесполезное ничтожество, которое не должно жить на этом свете и заслужило всю эту боль.
— Питер, пожалуйста, перестань так говорить! — издает тихий всхлип Хелен. — И позволь мне как-то помочь тебе, чтобы хоть немного облегчить твою боль. Умоляю, откройся мне! А иначе я сойду с ума от переживаний, сама впаду в сильную депрессию и…
— Не надо заботиться обо мне, как о ребенке, Хелен, — мягко отвечает Питер, гладит плечи Хелен и берет ее за руки. — Я искренне благодарен тебе за желание помочь мне и за то, что ты интересуешься мной. Но к сожалению, ты ничем не можешь помочь мне. Я уже давно нахожусь на дне и вряд ли выберусь, будь у меня хоть сто друзей.