Пока прислуга занята своими делами, Терренс удобно устроился в гостиной на диване и усиленно напрягает мозги, чтобы подобрать хорошие слова для песни, будучи окруженным кучей исписанных бумажек, гитарой и парой ручек. Похоже, сегодня неудачный день для написания песен, ибо он не может связать между собой те строчки, которые ему с трудом удается написать. После нескольких безуспешных попыток подобрать рифму к какой-то строчке и кучи перечеркнутого текста и скомканных листов, Терренс решает сделать небольшой перерыв, откладывает ручку и тетрадь в сторону, проводит руками по лицу и начинает о чем-то думать, согнувшись пополам и уставив взгляд в одну точку.
«Никак не могу перестать думать о том, на что меня натолкнул Эдвард, и с чем согласна Ракель… — откинувшись на спинку дивана, думает Терренс. — Даже если кто-то обманул меня, то зачем ему это понадобилось? Что тот человек хотел доказать? И почему я точно уверен в том, что это произошло дома у нас с матерью? Если это так, то она точно должна что-то знать о том человеке. Мать ведь сама впустила его в дом и разрешила ему подойти ко мне… И если она действительно что-то знает об этом, тогда я смогу понять, почему ее злит то, что мы с Эдвардом говорим ужасные вещи про него. Моя мама, конечно, легко прощает людей, но даже в этом случае должно быть какое-то объяснение.»
Терренс бросает взгляд на шторы, которые слегка приподнимаются из-за ветра, что попадает в гостиную из-за приоткрытого окна.
«А вообще странно, что у меня нет никаких воспоминаний о том человеке… — слегка хмурится Терренс. — Почему я не помню, кто это сказал? Почему уверен, что отец такой ужасный? Ведь я откуда-то знаю это, раз большую часть жизни не могу забыть те слова… Что если Эдвард и Ракель правы, и я должен выяснить всю правду? Постараться как-то забыть об обиде на отца и узнать все, что на самом деле произошло между ним и матерью! Только боюсь, мама ничего не скажет, если я снова попрошу ее рассказать всю правду… А хотя она же не знает, что именно мне сказали про отца. Я никогда не говорил ей, почему ненавижу отца и уверен, что он избивал ее и затем бросил нас. Может, мне стоит рассказать ей об этом? Что если это убедит ее заговорить и найти более весомые поводы для встречи с человеком, которого ненавижу большую часть жизни? Она же просто говорит, ты должен, потому что это — твой отец! Мне нужно вытянуть из нее конкретную причину…»
Терренс запускает пальцы в свои волосы и едва слышно вздыхает.
«Не знаю… — думает Терренс. — Но мне нужно узнать всю правду о моем отце. И пока что возможный способ разговорить маму — это рассказать ей о своем воспоминании о том, как отец ударил ее и бросил… И признаться, что какой-то человек сказал мне о том, что отец бросил нас, потому что никогда не любил, и избивал маму… Может, это заставит ее говорить…»
Терренс резко выдыхает с прикрытыми глазами и проводит руками по лицу. Однако перенестись куда-нибудь далеко отсюда у него не получается, потому что кто-то звонит на его мобильный, лежащий на столике рядом с диваном. Мужчина без эмоций смотрит на него пару секунд, лениво тянется к смартфону, берет его и проводит пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок.
— Алло, — без эмоций произносит Терренс.
— Приветствую, мистер МакКлайф, — уверенно здоровается мужчина. — Это Джордж Смит беспокоит вас.
— О, да, здравствуйте, мистер Смит, — задумчиво говорит Терренс, немного растерявшись и занервничав, но стараясь оставаться спокойным.
— Меня радует, что я всегда могу застать хотя бы в любое время, — сухо отвечает Джордж. — Вы — единственный из своей группы, кто хоть немного беспокоится о ее судьбе и делает хоть что-то для ее спасения. В отличие от двоих других бездельников.
— Вы прекрасно знайте, что мне безумно жаль, что все так сложилось, и я пытаюсь сделать все возможное, чтобы исправить ситуацию.
— Да, знаю. И похоже, что вам так и не удалось заставить этих придурков собраться и начать работать.
— Нет, к сожалению… Не могу…
— Ну я так и думал… Что ж, похоже, мне придется брать все в свои руки и принять более решительные меры.
— Э-э-э… — Терренс чешет затылок, нервно сглотнув. — Так, о чем же вы хотели со мной поговорить? Я вас слушаю…