— Говоришь, что в доме уже есть какая-то мебель?
— Все необходимое для жизни: кухонный гарнитур, небольшой диванчик, ванна, унитаз, раковина, кровать в той комнате, где я буду жить. Электричество, газ и вода там тоже проведены. Даже есть стационарный телефон.
— Неужели ты отдал небольшие деньги за все это добро?
— Предыдущий хозяин поставил такую низкую цену. Я даже не торговался и заплатил ему столько, сколько он запросил. Хотя перед этим я спрашивал его, нет ли там чего-то такого, и он сказал, что нет. Просто купил хорошую квартиру и решил избавиться от того дома. Ничего такого.
— Смотри, красавчик, а то вдруг тебя ночью разбудит какой-нибудь призрак, — шутливо отвечает Наталия. — И потом будет летать за тобой по всему дому.
— Не переживай, любовь моя, там нет никаких призраков и прочей нечисти. В этом доме очень хорошая энергетика. Как только я туда зашел, так сразу почувствовал себя будто бы дома. Поэтому сомнений не оставалось — надо было покупать.
— Ну что ж, раз так…
— Да, но я бы сначала хотел обустроить дом полностью. Хотя каждый день я не смогу заниматься домом, потому что у меня очень много дел: то надо поработать с другими артистами над песнями, то делами группы заняться.
— А ты уже знаешь, каким хочешь видеть свой дом?
— Конечно. Я хочу, чтобы все было скромно и со вкусом. Мне не нужен огромный особняк, как у Терренса или мамы, несмотря на всю их красоту. Пока что меня устроит и небольшой двухэтажный домик с минимум необходимого.
— Это будет твой постоянный дом? Или только на время?
— Сейчас пусть будет так, а как только я окончательно встану на ноги в финансовом плане, то подумаю об улучшениях или покупке чего-то покруче. Самое главное — у меня есть место, где можно жить, и деньги на то, чтобы прокормить себя и покупать все необходимое.
— Поддерживаю, — скромно улыбается Наталия. — Уверена, что ты сумеешь сделать его домом своей мечты. Ты не снимаешь его и не пользуешься чужим. Это твой дом, купленный на твои деньги.
— Абсолютно верно, красавица моя, — мягко отвечает Эдвард и гладит Наталию по плечу, все еще держа руку обвитой вокруг ее шеи. — А уж свое маленькое гнездышко я обязательно сделаю таким, каким хочу его видеть. Чтобы любому захотелось возвращаться в него снова и снова.
В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Наталия задумывается о чем-то своем, положив голову на плечо Эдварда. Тот и сам о чем-то размышляет, а затем, слегка нахмурившись, переводит взгляд на девушку, чье лицо выглядит немного грустным, но невероятно красивым.
— Ты подумала о том же, о чем и я? — спрашивает Эдвард.
— Если ты подумал про мистера и миссис МакКлайф, то да, — тихо отвечает Наталия.
— Да, я тоже подумал об отце и маме и их жизни. О том, как тяжело им пришлось жить в свое время, когда дядя отнял у отца абсолютно все.
— Из-за этого человека на нас свалилось столько бед. А все из-за ненависти Майкла к твоему отцу.
— К счастью, он получил то, что заслужил и останется под стражей до конца своих дней, — спокойно отмечает Эдвард. — Дядя Майкл больше ничего не сможет нам сделать. И если он умрет, то это случится в тюрьме.
— Но сколько бед он принес нам до того, как его арестовали. Все чуть не стали его жертвами, а ты едва не попал в тюрьму.
— В это трудно поверить. Столько лет боялся, что меня в любой момент посадят за решетку, а теперь можно успокоиться и выдохнуть с облегчением.
— Было бы очень несправедливо, если бы тебя посадили в тюрьму при наличии доказательств твоей невиновности.
— Да, но, к счастью, все закончилось хорошо. И теперь мне нечего стыдиться и бояться. Я чувствую себя таким расслабленным и счастливым, каким еще никогда не был.
— Не знаю, что я бы делала, если бы тебя посадили в тюрьму. Я бы умерла от горя.
Эдвард с тихим выдохом на ходу обнимает Наталию обеими руками, пока она обвивает его талию и снова кладет голову ему на плечо.
— О, боже мой… — с грустью во взгляде тихо вздыхает Наталия. — Прошло уже три месяца с момента окончания суда, а я до сих пор не могу забыть все, что тогда произошло. Нет, мне безусловно стало намного легче. Но… Иногда мысли сами лезут в голову. Даже маленькая деталь может заставить меня начать вспоминать обо всем, что связано с этой ужасной историей.
— Ах, любимая, я и сам иногда вспоминаю об этом, — спокойно отвечает Эдвард. — Ты знаешь, как сильно я нервничал на протяжении всего процесса. Тогда я думал, что сойду с ума. Я находился на грани истерики. От мысли, что дядю и всех тех отморозков оправдают, а меня посадят. Серьезно… Это было такое сильное перенапряжение. Бр-р-р… Не могу…