— Да, мама, у них с Наталией и правда все хорошо, — довольно убедительно лжет Терренс. — Ему просто нужно немного отдохнуть. Поэтому он сейчас кажется грустным и усталым.
Ребекка пару секунд устало смотрит на обоих своих сыновей и едва слышно выдыхает.
— Ох, ладно, если не хотите рассказывать, то я не стану настаивать, — хмуро говорит Ребекка. — Захотите — потом сами обо всем расскажете.
— Все хорошо… — пытается искренне улыбнуться Эдвард. — Просто я устал…
В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, которую снова нарушает Ребекка:
— Кстати, я тут недавно разговаривала с вашим отцом по телефону. Должна признаться, он был довольно взволнован…
— Ты прекрасно знаешь, что мне неприятно говорить об этом человеке, — более низким голосом говорит Терренс. — Я ни за что не встречусь с ним, даже если к моей голове приставят пистолет.
— Ох, Терренс, прошу тебя, прекрати быть таким упрямым, — устало вздыхает Ребекка. — Почему бы тебе просто не поговорить с отцом? Я же не прошу тебя простить и полюбить его. Хотя бы просто поговори с ним. Ты должен выслушать его и узнать кое-что очень важное.
— Я ничего не желаю про него слышать. Мне даже стыдно называть этого человека своим отцом. И во время своего разлада с Ракель меня сильно трясло от мысли, что я могу поступить так же, как он. Я буквально начал нападать на невинную девушку и перестал контролировать себя.
— Я все прекрасно понимаю, дорогой, но как бы сильно ты ни противился этому, тебе нужно поговорить со своим отцом. Он расскажет тебе обо всем, что между нами произошло, и почему сбежал из нашей семьи.
— А что он может сказать? Мне будет противно, когда он начнет смотреть на меня жалостливыми глазами и оправдываться передо мной за свой омерзительный поступок. За то, что он долгое время бил тебя, а потом бросил с одним ребенком на руках и забрал другого… Разлучил его и нас с тобой, а потом сделал на стороне еще двоих детей… Я и так все знаю и не нуждаюсь в объяснениях!
— У этого всего есть причина. И ты обязан ее узнать.
— Нет, мама! — резко отрезает Терренс. — Извини, но я не хочу разговаривать с человеком, который так жестоко поступил с нами. Ты не заставишь меня переступить через себя и встретиться с тем, кого по праву можно назвать предателем.
— Прошу тебя, Терренс, хотя бы выслушай его. Я прошу только об этом. А потом можешь отворачиваться от него, если его аргументы не убедят тебя.
— Пожалуйста, оставь все эти попытки уговорить меня. Я не хочу и не буду встречаться с тем, кто предал меня, тебя и моего брата.
— Не будь таким категоричным… — с жалостью во взгляде умоляет Ребекка. — Все совсем не так, как ты думаешь…
— Я все сказал, мама.
Ребекка тяжело вздыхает с грустью во взгляде, пока Эдвард смотрит на нее и Терренса и, слегка нахмурившись, вспоминает свои годы, проведенные с отцом, который всегда относился к нему как к пустому месту и своим поведением вынудил его уйти из дома в юном возрасте.
— Э-э-э, мама, а ты рассказывала ему о том, что мы с тобой встретились? — неуверенно интересуется Эдвард.
— Да, я говорила ему, что наконец-то встретилась с тобой, — спокойно отвечает Ребекка и скромно улыбается. — Я сказала твоему отцу, что ты смог найти своего брата и вскоре познакомился со мной.
— И ему, конечно же, было все равно, ибо я никогда не был его любимым сыночком.
— Нет, Эдвард, не говори так. Твой отец очень переживал, что ты собрал вещи и ушел из дома. Он несколько лет пытался разыскать тебя и извиниться за ту ссору. Но когда я сказала, что с тобой все хорошо, и ты нашел свою семью, твой отец не скрывал своей радости.
— Да уж… — хмуро буркает Эдвард, скрестив руки на груди. — Видно, как этот человек переживал за меня… Только он забыл признаться в том, что сам выгнал меня на улицу.
— Кстати, он тоже хотел бы поговорить с тобой. Так что тебе следует согласиться на встречу и выслушать своего отца.
— После того, как он надавал мне пощечин и прогнал меня из дома? — Эдвард тихо хмыкает. — Да я лучше бездомным и безработным буду, чем буду жить с человеком, который отыгрывался на мне в случае каких-то неудач.
— Ох, ну еще и ты будешь упрямиться… — окинув усталым взглядом всю гостиную, тихо стонет Ребекка. — У меня уже есть один упрямец. Хотя бы ты не будь так категоричен.
— Послушай, мама, я не буду отрицать, что моя ненависть к отцу чуточку меньше, чем у Терренса. Даже если он никогда не любил меня, считал своей обузой и ненавидел из-за чего-то, что напоминало ему о прошлом. Но мне тоже не хочется встречать его и слушать оправдания своим омерзительным поступкам. Жизнь на улице оказалась очень суровой и тяжелой, но я счастлив, что принял одно из самых лучших решений в своей жизни.