Естественно, приведённые в изумление, мы едва смогли удержать её.
Войдя в комнату, Марита застала Жильберто в объятиях своей сестры и в ярости взвыла:
— Негодяй! Негодяй! …
Но эти проклятия даже не коснулись молодого человека, полностью поглощённого любовными утехами.
Мы с Невесом не проронили ни слова. Мы автоматически бросились к измученной девушке, стараясь предотвратить её конвульсивные действия.
Ещё несколько минут, и она уже просыпалась в своём плотном теле, представляя собой маленького колючего хищника, вернувшегося в свою клетку. Медленно открылись веки, и её взгляд обрёл блеск, характерный для безумцев, когда их мускулы расслабляются после опасного приступа ярости. В страхе она ощупала свой лоб, покрытый потом. Она зажгла свет, в жажде физической реальности. Растерянная, она уселась на постели, фиксируя стены с большей уверенностью, и чтобы убедиться, что она находится в своей постели, у себя дома.
Постепенно она пришла в себя, успокоилась, восстанавливая свои силы; однако какое-то беспокойное и горькое спокойствие проявлялось в ней.
— Это был кошмар? — спросила она себя. И кто знает, не привели ли её синхронные страдания к приступу безумия?
Её голова гудела от боли, она чувствовала недомогание, у неё поднялась температура.
Марита повернулась в своём физическом прибежище с чрезмерным усердием так быстро, что мы не успели предпринять что-либо, чтобы обезболить её память.
Она сохраняла в мыслях все подробности услышанной и увиденной ситуации, и, снова заключённая во внешние впечатления телесных чувств и понятия глубинной истины, которую ей не удавалось открыть, она разразилась рыданиями, чтобы затем в относительном покое забыться тревожным сном при первых лучах восходящего солнца.
11
Поскольку мы сотрудничали в помощи «донне» Беатрисе, которая с каждым днём становилась слабей, мы вернулись к Марите, когда повседневная работа была закончена.
Наступил ноябрь с его проливными дождями.
В этот день, после нескольких часов, отмеченных чрезвычайной жарой, гигантские тучи накрыли вершины гор, подгоняя сумерки, нагруженные водой и туманом. Копакабана в часы пик представляла собой сплошной шум и гам. Заполнившие улицы люди, казалось, ссорились за первое место в конкусе спешки. Настоящий импровизированный марафон. Автомобили изливались огромными очередями людей, явно жаждущих домашнего спокойствия, шедших с юга и из центра, машины гудели на мокром зеркале асфальта, выбирая свой путь. Прохожие в капюшонах толкались локтями в ожидании общественного транспорта, который шёл с крайнего юга.
Приёмная дочь Клаудио добралась до большого здания под проливным дождём.
От Копакабаны до Фламенго маршрут на автобусе, когда он тронулся, был недолог, а от автобуса до дома было всего несколько шагов. Но даже в этом случае, когда она сняла свой плащ перед лифтом, она казалась вышедшей из бассейна.
Всё вокруг казалось холодным и сумрачным; но более мучительным, чем мрачный день, была её измученная душа, которая вставала перед её усталыми от бдения глазами.
Вдруг её внимание привлекла соседка своими мягкими украшениями, которые она переносила в корзине, сплетённой из металлической проволоки. Подойдя к ней, девушка бегло просмотрела разноцветные бумаги, подготовленные для праздничной ночи по случаю дня рождения в соседней квартире, автоматически произнесла несколько коротких слов восхищения и вновь погрузилась в раздумья, чтобы хоть как-то найти облегчение в момент прихода в семейный приют.
Но там её никто не ждал.
Одна, она вытянулась в постели, стараясь вспомнить все события бессонной ночи, но желудок требовал подзарядки. Она вспомнила, что провела день без единой крошки во рту. Она встала и пошла в столовую за остатками еды. Но блюда, остававшиеся там, не вызывали у неё аппетита. Несмотря на низкую температуру своих ледяных рук, она ощущала возбуждение и жар. Она устала от раздумий, её нервы были напряжены. Она с удовольствием бы выпила сейчас холодный настой из матэ[10]. Она открыла холодильник и налила себе. Затем её усталый взгляд упал на ближайший телефон. Она не сдержалась и набрала номер. Но у Торресов какой-то незнакомый голос проинформировал, что Жильберто вышел, что его нет дома. И надежды у неё оставалось всё меньше…
10
Примечание переводчика: матэ — дерево Южной Америки, чьи листья используются для приготовления горячих или холодных напитков.