Этой хорошенькой, изящной, чуть стеснительной блондинке с щедрой душой было двадцать три года. Она обожала поэзию и просто не могла не влюбиться в человека, который называл себя Дорианом. Он ухаживал за ней в безопасном кибернетическом мире.
Грейс никому не рассказывала о нем - тайна делала его еще более романтичным. Для их первого свидания она купила новое платье с длинной разноцветной просторной юбкой пастельных тонов, которые напоминали радугу.
Выходя из своей маленькой квартиры и торопясь на станцию метро, она чувствовала себя очень дерзкой и смелой. Представляла себе, как будет пить коктейли в "Звездной гостиной" с человеком, за которого потом непременно выйдет замуж.
Грейс была убеждена, что он красив. Иначе просто быть не могло. Она знала, что он богат, хорошо образован, много путешествует, а главное - так же, как и она сама, любит поэзию.
Они были родственными душами.
Грейс была слишком счастлива, чтобы тревожиться, и не сомневалась, что вечер закончится благополучно.
Ей предстояло умереть еще до полуночи.
* * *
Ее звали Грейс, и она была у него первой. Не первой убитой, а первой женщиной. Даже Кевин не знал, что он никогда не мог закончить сексуальный акт. Вплоть до сегодняшнего дня.
Зато сегодня он был богом в узкой кровати, стоявшей в трогательной маленькой квартире. Богом, который заставлял лежавшую под ним женщину плакать, стонать и умолять: "Еще! Еще!" Она бормотала слова любви, была согласна на все. И не сводила с него стеклянных, одурманенных глаз.
Она была девственницей, и он так удивился этому, что кончил слишком быстро. Но Грейс сказала, что это было чудесно и что она ждала этого всю свою жизнь. Хранила себя для него. Вонзаясь в тело юной женщины, он ощущал, что ее сердце скачет галопом и вот-вот взорвется. И знал, что Кевин был прав. Это действительно напоминало второе рождение.
Когда все было кончено, и Грейс остывала на сбитых простынях и лепестках роз, он пристально осмотрел труп. И понял еще кое-что. Он имел на это право! В ней воплотились все девушки, которые с презрением отворачивались, когда он не мог завершить начатое. Все девушки, которые смотрели на него сверху вниз и смеялись.
В сущности, она была никем.
Люциус оделся, отряхнул рукава пиджака и вытянул манжеты. А потом ушел, оставив свечи зажженными. Ему не терпелось вернуться домой и все рассказать Кевину.
Ева была полна сил. "Прекрасный секс и здоровый сон - что может быть лучше такого сочетания? - подумала она. - Если ты начинаешь утро с короткого заплыва и огромной чашки крепчайшего кофе, то способна на многое".
Судя по ее самочувствию, сегодня преступникам всех мастей следовало взять выходной.
- Лейтенант, вы выглядите отдохнувшей, - заметил Рорк, опершись о косяк двери, соединявшей их кабинеты.
- Я действительно готова горы свернуть, - сказала Ева, глядя на него поверх чашки. - Кажется, ты тоже готов на подвиги.
- Я взял хороший старт.
Она фыркнула.
- Да, неплохой. Но я имела в виду работу.
- А я - кое-что другое.
Рорк подошел и прижал Еву спиной к столу.
- Как, опять?! Мне нужно работать.
- За пять минут ничего с твоей работой не сделается.
Ева наклонила голову и посмотрела на наручные часы.
- Ты прав. Осталось пять минут. - Она обвила руками его талию. - Мы должны успеть...
Едва она захватила зубами нижнюю губу Рорка, как в коридоре послышался безошибочно узнаваемый топот полицейских ботинок - Пибоди пришла раньше обещанного.
- Давай притворимся, что мы ее не слышим. - Рорк прильнул к ее рту. - И не видим. - Он провел языком по ее губам. - И даже не знаем, как ее зовут.
- План отличный, но...
Рорк вложил в поцелуй весь свой пыл, и у Евы едва не растаяло сердце.
- Старый развратник! - пробормотала она, и тут Пибоди вошла в комнату.
- Ох... Гм-м... гм-м...
Рорк спокойно обернулся, взял Галахада на руки и почесал его за ухом.
- Привет, Пибоди.
- Привет. С возвращением. Пойду-ка я на кухню, выпью кофе... и что-нибудь съем.
Но не успела она сделать шаг, как Рорк взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Оно было бледным, мрачные глаза обвели темные круги.
- У тебя усталый вид.
- Плохо спала. Мне нужен кофе, - пробормотала Пибоди и быстро вышла.
- Ева...
- Не надо. - Она прижала палец ко рту мужа. - Я не хочу об этом говорить. Не хочу говорить вообще, а сейчас в особенности. Если бы кто-нибудь послушал меня еще тогда, когда она начала путаться с Макнабом, нам и не пришлось бы об этом говорить!
- Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, именно это ты и делаешь.
- Ох, помолчи. Мне нужно только одно: чтобы она наконец успокоилась и начала делать свое дело. И он тоже. - Ева злобно пнула ножку ни в чем не повинного письменного стола и села в кресло. - А теперь уходи.
- Ушам своим не верю! Ты переживаешь за нее?
- Черт побери, разве я не вижу, что ей плохо? По-твоему, мне должно быть все равно?
- Видишь. И не должно.
Она хотела что-то сказать, но тут в коридоре послышались новые шаги.
- Все, кончили. Пибоди! - крикнула Ева. - Фини пришел! Свари кофе побольше!
- Как ты узнала, что это я? - спросил вошедший Фини.
- Ты шаркаешь.
- Черта с два!
- Еще как. Ты шаркаешь, Пибоди топает, а Макнаб ходит вприпрыжку.
- В его обуви я бы тоже ходил вприпрыжку. Привет, Рорк. Не знал, что вы вернулись. Рад вас видеть.
- Взаимно... Я еще часок поработаю дома, - сказал Рорк Еве. - Потом уеду в офис. Книга здесь, - добавил он. - Если понадобится, можешь взять диск.
- Какая книга? - спросил Фини.
Ева пожала плечами.
- Поэзия. Похоже, один малый взял псевдоним из поэмы, которую написал лет двести назад другой малый по фамилии Китс.
- Двести лет назад?! Значит, это даже не песня... Признаться, я не заглядывал в глубь времен дальше Спрингстина, Маккартни и Леннона. Вот эти ребята знали, как нужно писать песни.
- Увы, это не песня, а нечто странное, мрачное и глупое. Поверьте мнению знатока... Ну, не буду мешать вам работать. - Рорк взял на руки Галахада и пошел в свой кабинет. - Кажется, я слышу шаги Макнаба.