— Не будь ребенком. Он потом отклеится. Поверь мне, женщины проходят через гораздо худшие испытания ради красоты.
— Ну, ладно, хорошо. — Он широко разводит руками, сдаваясь, и присаживается на край стола. — Делай со мной, что хочешь, — добавляет он. То, как он это произносит, вызывает ответную реакцию моего тела, которую я предпочитала бы не испытывать. Эти слова прозвучали как приглашение, что, по-моему, формально им и являлись.
Я делаю шаг вперед и прикрепляю над его губой усы, прижимая их кончиками пальцев. И, когда я делаю это, случайно касаюсь большим пальцем его нижней губы. От этого прикосновения я задерживаю дыхание, это действует на меня сильнее, чем должно. Неужели меня так сильно тянет к Санте, которого я встретила десять минут назад?
Черт.
От него пахнет мятными леденцами, как будто он только что съел один из них, и чем-то, что напоминает мне кипящий котелок с гвоздикой, корицей и похотью.
И он считает меня сексуальной. Не думаю, что когда-нибудь меня так кто-то называл. Возможно, в постели, но никогда средь бела дня, когда я даже не старалась для этого.
Я продвигаюсь ближе и встаю между его раздвинутыми ногами, отрезая еще одну полоску скотча, чтобы прикрепить нижнюю часть бороды к его лицу. У парика есть лента, которая крепится вокруг головы, так что скотч — это просто мера предосторожности на случай, если кто-то из малышей схватится за бороду. Теперь он выглядит по-настоящему нелепо, но будь я проклята, если скажу вам, что меня к нему больше не тянет, как мотылька на огонь. Как Санту к дымоходу. Как девушку с чувством жажды и с гиперактивным воображением к одному из тех автоматов с причудливым сенсорным экраном, который позволяет изготовить газировку мечты, как, например, спрайт со вкусом персика или малиновую фанту.
— Почему ты назвал меня сексуальной? — я слишком поздно понимаю, что задаю этот вопрос. Я все еще сжимаю полоску скотча между пальцами, потому что боюсь снова прикоснуться к нему. Боюсь, что нахожусь в каком-то трансе, вызванным этим горячим Сантой.
— А что? Санта не может считать водолазки сексуальными?
Да, это пробуждает меня от транса. Если бы Тедди был привлекательным квотербеком, то для него я была бы обычной безвкусно одетой помощницей по футбольной экипировке. Нужно немедленно прекратить этот флирт, пока не появилась его подружка черлидерша и не обсмеяла меня.
Кажется, это вызывает неприятные школьные воспоминания. Забудь это, девочка.
Он меня дразнит. Смеется надо мной. Джиллиан предупреждала меня, что он ловелас, и благодаря своей привлекательной внешности не из моей лиги. Я приклеиваю бороду к его лицу, шлепая ладошкой с чуть большей силой, чем нужно, и отступаю назад, покраснев.
— Эмм, дети ждут, — заикаясь, бормочу я, затем поворачиваюсь и направляюсь к двери.
— Ноэль. — То, как он произносит мое имя, заставляет меня остановиться и обернуться в ожидании продолжения. — Это благодаря тому, как ты смотрела на меня, когда мы только встретились. Как ты относишься ко всему без шуток, со всей серьезностью. И как ты противоречишь всем моим представлениям о тебе. Все это — чертовски сексуально.
Я моргаю, и пока осмысливаю его слова, замечаю, что он уже поднялся, надел шапку Санты и теперь стоит на проходе, положив одну руку на дверной косяк и наклонившись так близко ко мне, что мне начинает казаться, что сейчас он меня поцелует. Но вместо этого он понижает свой голос и шепчет мне на ухо: «Ну, а теперь давай немного поиграем? Хо—хо—хо. Пойдем?»
Из Тедди получается отличный Санта. Я бы даже сказала первоклассный. Он занимается с детьми, заставляет их смеяться для фото, и он настолько хорош с плаксами, что к моменту, когда они получают свои леденцы, уже во всю обнимают его, улыбаются и машут на прощание своими пухленькими ручками в рукавичках, пока их мамы укутывают их обратно в пуховички. К слову, мамы тоже обращают на него внимание. Они также очарованы им, как и их дети, правда, я замечаю, что он не смотрит на них так, как смотрел на меня в кабинете. Он со всеми мил, но в тоже время уважителен. Кажется, что его флиртующая версия припрятана только для меня. И этот факт согревает меня с головы до ног, затрагивая лучшие части моего тела.
— На этой неделе ты обязан еще несколько раз сыграть роль Санты. Этому городу нужен хороший Санта, — говорю ему на обратном пути в кабинет.
Фотоссесия продлилась дольше, чем я планировала, потому что Тедди оказался более общительным Сантой, чем я ожидала, и потому, что у нас была огромная очередь детей. Кажется, в Рейнди-Фолс оказалось много родителей, которые таким образом надеялись выяснить, что их дети ожидают найти в своих чулках рождественским утром.
— Эм, я буду иметь это в виду. — Тедди выглядит так, будто борется с улыбкой. — Я надеялся, что возьму небольшой перерыв на отдых, но приятно знать, что у меня есть выбор.
К тому времени как мы подходим к кабинету, он уже снял шапку и накладную бороду, и сейчас отрывает усы одним быстрым движением, как снимают пластырь.
— Это хорошие деньги, — добавляю я немного раздражительно. Он слишком разборчив для человека, у которого в данный момент нет работы. — Первоклассным Сантам платят даже больше, чем мне.
— Первоклассным Сантам? Ты сейчас действительно это сказала? — Его глаза искрятся от веселья, и я снова удивляюсь, как кто-то в костюме Санты с накладным животом, может выглядеть настолько привлекательным.