- Я же говорила тебе, перестань извиняться за это. Мы были молоды и глупы. Хотели испытать все в жизни. Это процесс взросления, - успокаивала она Эдварда.
- Все равно, - настаивал Эдвард. – Ты могла погибнуть! Я не знаю, что бы я делал без тебя.
Белла улыбнулась и заключила его в объятия. Она тоже не знала, что бы делала без него.
Когда она заполучила этот шрам, им было восемнадцать. И до сих пор Эдвард не перестает извиняться за тот случай, считая, что это его вина.
В тот день они впервые прогуляли школу. Хотя это не было таким уж важным событием, так как они уже сдали выпускные тесты, и до окончания школы оставалось всего три недели, но, тем не менее, это был самый настоящий прогул. Они пробрались в резервацию Квилетов, к тому месту, где местные подростки прыгали с обрыва. Для них это был способ доказать свою зрелось. Чем выше была точка, с которой ты прыгал, тем лучше.
Белла сотни раз видела, как они прыгают, и ни разу ни у нее, ни у Эдварда не возникло желания присоединиться к ним. Но то был день приключений и риска.
Эдвард был тем, кто выдвинул эту идею и первым прыгнул тоже он. Его прыжок был поистине грациозен. Белла сверху смотрела, как он входит в воду, а потом выныривает его улыбающаяся голова. Он начал подкалывать ее и кричать, чтобы она поскорее прыгала. Белла жаловалась, что вода слишком холодная, что их засекут, когда они приедут домой, но, в конце концов, набралась смелости и прыгнула.
Эдвард в ужасе наблюдал за тем, как она падала, и по мере ее приближения к поверхности воды его беспокойство росло. Она не выпрыгнула достаточно далеко для того, чтобы избежать удара о камни, и в тот момент, как ее ноги оторвались от твердой поверхности, он уже знал, что она удариться головой.
Этот звук он не забудет никогда. Звук, когда Белла ударилась о камни, и ее всхлипы, когда он поплыл к ней, выкрикивая ее имя. Он никогда не забудет этот день. Все изображения и звуки навечно запечатлены в его памяти. Ее слезы, всхлипы, кровь, ручейком стекающая по руке, то, как он нес ее к машине. Он будет помнить этот день так, будто все случилось вчера. Будет помнить ее зажмуренные глаза, тяжелое дыхание, то, как она потеряла сознание на заднем сидении его машины. Эти воспоминания начинали преследовать Эдварда всякий раз, когда он видел ее шрам.
Когда он приехал в госпиталь и на руках занес Беллу, которая все еще была без сознания, внутрь, его отец, Карлайл, осмотрел ее. Он сказал Эдварду, что Белле очень повезло, и она всего лишь сломала руку. Так как Белла ожидала и боялась падения, она прикрыла руками голову, и именно это спасло ее.
Эдвард помнил ее ровное дыхание, когда она лежала на больничной койке, пиканье мониторов, ее слабый голос. Он помнил ту лекцию, которую им прочитали не только родители, но и директор школы. Это была его вина, и он всегда будет об этом помнить.
- Ох, Эдвард, вот только не надо раскисать. Выражать эмоции после секса это женская работа, - рассмеялась Белла, пытаясь разрядить атмосферу, но где-то посередине предложения она громко зевнула.
- Очень смешно, спящая Красавица. Можешь уже дальше храпеть, - поддразнил он, легонько толкая ее на кровать.
- Я не храплю, - возразила Белла, прикрывая свое обнаженное тело простынями, и Эдвард тут же схватился за них.
- Не тяни все на себя, Белла. Это моя постель, - захныкал Эдвард, вырывая у нее простыни. Белла не удержала их и, подкатившись к Эдварду, стукнулась подбородком о его грудь.
- Черт, Эдвард! – закричала она и принялась колотить его по рукам. Он с легкостью оторвал от себя ее руки и отпихнул в сторону.
- Я не храплю, - снова возразила она.
- Ты издаешь такие же звуки, как твой старый пикап!
- О боже. Мой пикапчик! Я так по нему скучаю, - вспомнила прошлое Белла, а потом снова зевнула.
- Скучаешь по этой куче металлолома? Я до сих пор не могу поверить, что он столько продержался, - зевая, сказал Эдвард. Как известно, зевота это заразно.
- Эй, эта машина - классика!
- Только потому что машина старая, это не делает ее классикой. Тандерберд. Мустанг. Вот это классика. А твой пикап…скажем так, не совсем.
- Как скажешь, Эдвард! Спокойной ночи!
- Спокойной, Беллз. Сладких снов.
***
Эдвард проснулся первым, как, впрочем, и всегда. Даже в рабочие дни он просыпался первым. Его тело просто не позволяло ему спать позже определенного времени. Это иногда было не очень приятно, особенно когда он поздно ложился и спал всего три часа.
Было десять утра. Обычно Эдвард вставал гораздо раньше, но прошлая ночь его вымотала. Это было по меньшей мере странно. Очень тяжело было не выходить из роли. Ему захотелось сорвать с себя эти дебильные клыки в ту самую секунду, как он приклеил их, но увидев, как загорелось лицо Беллы в тот момент, когда он обратился к ней, он передумал.
Всю неделю после того, как она выбрала букву, у него возникало желание пойти к ней в комнату и все отменить. Это было глупо. Кто-то из них мог пострадать, но все еж он не хотел заканчивать игру. Его возбуждала перспектива того, что он будет изучать это…чем бы это ни было с Беллой.
Ему не стыдно было признать, что его лучшая подруга красавица. На самом деле, она была просто ошеломляюща. У нее были самые мягкие волосы, каких он только касался в жизни, и эти глубокие карие глаза, взглянув в которые, он тонул. У Беллы было миниатюрное упругое тело и ноги, которые были гораздо длиннее, чем положено девушке ее роста. Его мама всегда поддразнивала ее и говорила, что Белла вся – сплошные ноги. Она была умной и веселой и всегда была его лучшим другом и важной частью его жизни. Она была рядом, когда умер его дедушка, была рядом, когда он получил письмо из университета, в который мечтал поступить. Белла всегда была рядом с ним.
Эдвард решил приготовить завтрак, чтобы хоть как-то отвлечься, но у него все тело буквально чесалось от желания побежать в комнату и сжульничать, подобрав себе хорошую букву. Он хотел, чтобы у него была возможность впечатлить Беллу, а это было сложно сделать, когда неизвестно, какая буква тебе достанется. Но он остановил себя. Это было бы нечестно, к тому же, он не смог бы пробраться в спальню и не разбудить при этом Беллу.
Белла вошла в кухню спустя двадцать минут, как раз в тот момент, когда Эдвард подбрасывал на сковороде последний блин.
- Это шоколадные? – слабо поинтересовалась она.
- Ага, твои любимые, - ответил он, кладя несколько блинов на тарелку и протягивая ее Белле. После того, как Эдвард положил и себе несколько штук, он поставил на стол два стакана апельсинового сока.
- Ты когда-нибудь вообще спишь, Эдвард? – спросила Белла, набив полный рот блинов.
- Тебя мама не учила, что неприлично разговаривать с полным ртом?
Белла усмехнулась, проглотила то, что было у нее во рту, и показала ему средний палец.
- Ты такая леди, Свон!
- А ты такая сволочь, Каллен! Подумать только, а я еще принесла с собой шапку, чтобы позволить тебе выбрать букву и не слушать целый день твое нытье, но теперь я думаю, что заставлю тебя подождать.
- Нет, Белла! Прости меня. Ну же! Позволь мне выбрать! Пожалуйста! – умолял Эдвард, встав на колени. Он увидел, что Белла прижимает шапку к стулу бедром и заодно заметил, что на ней надето. На ней была только расстегнутая рубашка от вампирского костюма, который он вчера надевал. Когда Белла села, рубашка поднялась чуть выше колена. Эдвард не сдержался и ухмыльнулся.. Было что-то невыразимо сексуальное в женщине, которая носит мужскую одежду.
- Ты выглядишь очень сексуально, Свон, - массируя ее левую ногу, промурлыкал он.
- Я знаю, что ты хочешь сделать, Каллен. Это не сработает, - она хотела, чтобы ее голос звучал ровно, но это было очень трудно. Его рука пропутешествовала выше по ее ноге и легонько прошлась по чувствительной под коленкой. Белла чуть подпрыгнула, и Эдвард тут же воспользовался моментом, чтобы выхватить шапку.