Я еще пару минут понаблюдал с трибуна на занимающихся девочек и мальчиков из соседней школы ДЮСШ, а также других занимающихся разными видами спорта и вздохнул.
Вспомнились развалины этого местного коллизея в следующем веке, украшавшие — практически центр города. К концу века текущего — была затеяна реконструкция для приведения к современным требованиям, но деньги были успешно разворованы, и чтобы замять это, принято решение перенести Республиканский стадион на новое место, где он успешно — и не строился в следующем веке.
Выйдя, через верхний проход стадиона, я оказался прямо у Университетского городка (кампуса, как назвали бы в будущем), и поспешил к общежитию иностранных студентов.
По дороге гадал, как там вьетнамские студенты, которых было подавляющее большинство — затеяли жарить селедку, или бог милует на этот раз? Студенты, живущие в общежитии, уже привыкли и принюхались, а вот на свежего человека — это производило убойный эффект. Вахтер меня пропустил без вопросов, я уже и раньше бывал тут не один десяток раз и примелькался.
По дороге, забежал на первом этаже и постучался к Фридеру и Кристине. Надо было поболтать пару минуток.
Они считались женихом и невестой, и им с большим скрипом разрешили проживать в одной комнате.
Из всех фамилий наших немцев, я только и помнил фамилию Фридера, и не случайно. Быть в Германии Мюллером, то же самое, что в России Ивановым, Петровым или Сидоровым. А запоминать фамилии — не было необходимости, хватало и имен, чтобы ещё мучить голову мудреными немецкими.
Они оказались в комнате, и я вошел к ним, потрындеть. С ними всегда интересно было обсуждать проблемы, и у них был свой взгляд на многое. Они были старшими и уже хорошо освоили язык.
Все наши немцы — были членами ССНМ (Союза свободной немецкой молодёжи), но в отличие от некоей канцелярины, нормальными ребятами увлекающимися наукой, с которыми было о чем поболтать.
— Добрый день Кистина и Фридер, — я подошел ближе и пожал Фридеру руку. Потом уселся на стул и спросил, — Есть пару минуток поболтать? А то мне ещё надо забежать к Мартине и Хайди. Они статью написали «О мировом значении революции 7 Ноября». Вот мне и поручили, подредактировать. Они у себя в комнате?
— Да Володя, недавно к нам приходили. Мы обедали.
— Однако, сегодня, как ни странно, вьетнамцы селедку не жарят. Или им отдали собаку из вивария? Хорошо они белых крыс не едят, а то и лабораторные проводить было бы не с чем. Так уж лучше, пусть так, чем жарят селедку.
Посмеялись немного, и я спросил,
— Как продвигается учёба? Все нормально успевают? Не достал куратор по работе с иностранными студентами? Я удивляюсь, долго же надо было искать, чтобы такого дуба назначить. Одни его лекции чего стоят, весь универ сбегается послушать и поржать. Да уж, он продвинул научный дарвинизм на невиданную высоту.
— Ты шутишь, иногда приходится, и таких терпеть.
— Если честно, то я с Дарвиным тоже не полностью согласен. Он не учитывал сотрудничество видов, на что указывал Кропоткин в своих трудах. А если серьёзно, то самой глобальной задачей биологии на этом этапе — является расшифровка генома человека. И её вполне реально решить. Очень рекомендую подумать об этом и объединить силы с нашими учеными, аспирантами и студентами, а далее поддерживать научное сотрудничество в данной области. Это задача века в биологии, и других равных ей — нет.
— А ты что, тоже будешь поступать на факультет биологии после школы? — спросила Кристина.
— Нет, меня больше тянет к железкам — буду компьютеры строить. Без больших ЭВМ, геном человека не расшифровать. Так что буду идти к этой задаче с другой стороны. Там надо строить многомерные модели, а это требует огромных объемов памяти и производительности процессоров. Так что, надеюсь, еще будем сотрудничать в этой области. Ладно, засиделся я у вас, а надо к девочкам в комнату подыматься. Ну всё, всего доброго.
Так, Фридера и Кристину зарядил идеей, а то Хайди слишком застенчива, чтобы что-то пробивать или организовывать, а Мартина — это Мартина. Она провернет всё что угодно, но у неё сосредоточенности на одной задаче, отродясь не бывало. А Рони, хоть и мелкий, но ест за двух больших, его проще пристрелить, чем прокормить.
Подойдя к двери девушек, постучался и проговорил.
— Девушки, к вам можно? Я постою в коридоре, пока вы будете готовы.