И тогда девушка выгнулась и забилась, но я крепко держал её, не отпуская, да и она со своей стороны не отпускала мою голову, а я увеличил давление языка на клитор. Мартина вся тряслась и с губ её срывались стоны вперемежку с немецкими словами, которых я не понимал, а потом она опала на постель и только прокатывающиеся содрогания да стоны, говорили о её блаженстве.
А я продолжал исправно двигаться, гладя бока и живот руками, а языком продолжая её возбуждать.
Потом с губ Мартины сорвались какие-то слова, но я не понял и переспросил.
— Мартина, тебе что-то надо?
О, нет, я весь горю. Я не знать, что у вас так уметь. Я поплыль в страну желаний. И очень рад, что ты останься. Дать мне немного прийти в себя, и мы продолжить. Я с тобой еще не расставаться.
Я переместился на подушку, и приобняв девушку, зашептал.
— Мне тоже было замечательно с тобой. Я как по-немецки будет любимая? Мейн либен вёссен?
— А-Ха, ты так смешно говорить, с ошибками, но мне приятно. Говорить так. А теперь ложиться и я сама буду делать тебе приятный.
Я лег на спину, а девушка скользнула к тумбочке, и что-то достала из неё. Потом подбежала и начала стаскивать с меня трусы, я прогнулся и обнаженная нимфа стащила их с меня и засунула под матрас, проворковав
— Будешь приходить в следующий раз — за свой труси.
— Да хоть сотню, и оставлять в залог.
И сам приобнял, стоящую надо мной девушку, за упругую попку.
— Не мешать мне, а то я не сделать как надо, и она зубками надорвала яркую упаковку, так не похожую на дубовое изделие отечественной промышленности. И нежные, но твердые ручки заскользили, одевая презерватив. А девушка шепнула.
— Ласкать не надо, он хорош напряжен.
Оправила и проверила. А затем, привстав, направила ручкой — куда следовало, и медленно заскользила вниз и назад, опускаясь на меня всем телом. Затем начала медленные и плавные движения, вращая бедрами вправо и влево. Наклонялась чтобы поцеловать в губы, и ложась всем телом на меня, вжималась, а я обнимал и прижимал сокровище поближе к себе. Однако, она при этом не прекращала ритмичные движения, и я старался двигаться навстречу.
Да импортное изделие во всем посрамило отечественное. И я чувствовал себя глубоко погруженным в тело девушки. Ощущая жар лона и сжимающие движения в такт раскачиваниям.
Потом Мартина выбралась из объятий и оседлала меня, увеличив амплитуду движений. Я же не мог закрыть глаза, и любовался вздымающейся грудью девушки, когда она глубоко дышала, скача по прерии, а мои руки держали бедра, помогая галопу.
Мартина вся раскраснелась и по телу выступили гроздья веснушек, и больше всего было на грудях и между.
Я одной рукой потянулся и стал ласкать грудь, но девушка выгнулась, показывая, чтобы не мешал, продолжая дикий галоп. Я почувствовал дикое возбуждение, и с удвоенной силой стал помогать Мартине скакать. И так мы скакали пока не почувствовал приближение, и тогда, привстав, обнял девушку перевернув на спину и пристроился сверху, а потом стал наращивать амплитуду и силу движений целуя лицо и шею девушки. А от неё ощутил отдачу.
Тогда, я стал раскачиваться еще быстрее, проникая на наибольшую глубину в лоно девушки. Она застонала и стала причитать что-то по-немецки, я же тоже тихо порыкивая закончил движения, и упал на девушку расслаблено. Мы вместе выпали в нирвану, и пребывали там какое-то время — ничего не замечая вокруг.
Правда, потом я почувствовал взмокшей спиной холодок и предложил скользнуть под одеяло,
— Майн лиибен, битте, давай скользнем под одеяло, а то можем замерзнуть.
— Сейчас, давай вставать, и расправим постель.
Пока девушка стояла, наклоняясь над постелью, я прижался губами к её спине и стал целовать.
— Володья не мешать, а то холодно стоять босой ногами.
Я выпустил её, и вслед за ней забрался под одеяло, поспешив заключить в объятья, стал жадно целовать.
— Ты неустанный, и дай мне отдохнуть чуть, я хочу вспоминать.
А я прошептал на ушко.
— Ну и как — умеют русские мужики доставлять удовольствие девушке?
— И не говорить, ты первый, кто смочь дважды меня заставить забыть всё. И получать несказанный удовольствие. Ты точно прийти за свои труси?
— Да я и сегодня не тороплюсь. Пусть Хайди с Рони — тоже займутся, чем полезным. А мы тут, будем укреплять русско-немецкую фройндшафт.