Как позже писала Бушнелл, она «практически летела по Парк-авеню от радости», выйдя из офиса после того, как Каплан предложил ей вести колонку.
Но прежде всего – о чем писать в первой публикации для колонки «Секс в большом городе»? Пожалуй, был один секс-клуб, о котором все говорили.
Однажды поздно вечером Бушнелл покинула званый ужин в новом баре Bowery и направилась в секс-клуб на 27-й улице. Она не знала, чего ожидать, но надеялась, что этого будет достаточно для статьи. Как оказалось, Le Trapeze, как и большинство мест для сексуальных авантюр, был не настолько хорош, но и не так плох, как она представляла. Вход стоил восемьдесят пять долларов наличными, чека не выдавали. (Ее отчеты о расходах становились интересными.) Наличие буфета с горячими и холодными закусками опустило ее с небес на землю. «Прикрывайте нижние части тела перед едой» – гласила надпись наверху. Бушнелл заметила «несколько дебелых пар», занимающихся сексом на огромном надувном матрасе в центре комнаты. Как она написала позднее, «большинство мужчин, явно дерзнувших сюда явиться, явно не рассчитали своих силенок». Рядом с джакузи сидела женщина в халате и курила.
Этот опыт стал основой для первой статьи Бушнелл в «Сексе в большом городе», опубликованной 28 ноября 1994 года под заголовком «Секс на всю катушку? Не думаю…». Несмотря на заголовок, статья содержала традиционный и полезный вывод: «Там, где дело касается секса, ничто не заменит домашний очаг». В течение следующих двух лет Бушнелл будет писать о пропасти между фантазией и реальностью, между тем, что, по мнению самых модных людей Нью-Йорка, они должны были делать, и тем, чего они хотели в душе. Если бы у них была душа.
Бушнелл писала в своей первой статье: «Секс в Нью-Йорке примерно так же похож на секс в Америке, как и другие вещи в Нью-Йорке. Он может раздражать; он может быть неудовлетворительным; самое главное, секс в Нью-Йорке очень редко связан с сексом. В большинстве случаев речь идет о спектакле, платьях Тодда Олдхэма, билетах на Никс, самих Никс или чистом ужасе от того, что вы не одни в Нью-Йорке».
В течение следующих двух лет Бушнелл будет сидеть за письменным столом в квартире своей подруги на десятом этаже здания на 79-й улице и писать статьи для своей колонки. Она курила и смотрела на вентиляционную шахту из окна темной трехкомнатной квартиры, размышляя о жизни и любви тех, кого знала, и стучала по клавиатуре ноутбука Dell. Написанные слова превратят ее из автора среднего уровня в нью-йоркскую знаменитость.
Ее колонка приобрела такую дурную славу, что даже повлияла на ее личную жизнь. Влиятельные мужчины, с которыми она встречалась, говорили ей: «Я хочу встречаться с тобой, но не хочу попасть в твою колонку». В такие моменты она думала: «Ты все равно недостаточно интересен, чтобы писать о тебе». Ее приходяще-уходящий бойфренд, издатель журнала Vogue Рон Галотти, загорелый мужчина с зачесанными назад волосами и любовью к серым костюмам с карманами, регулярно фигурировал в колонке под псевдонимом «мистер Биг». Когда она заканчивала писать статью и показывала ему, он читал и произносил: «Мило, детка, мило».
Бушнелл не предполагала, что колонка будет настолько популярной. В то время она не поверила бы, что ее статьи станут основой сценария для телевизионного хита, который завоюет всю Америку, а тем более весь мир. Она лишь надеялась зацепить избранную, хорошо известную ей аудиторию, которая читала The Observer, – сливки общества. Колонка Бушнелл «Секс в большом городе» «рассказывает о женщинах, ищущих финансового благополучия в объятьях состоятельных мужчин Манхэттена; ее Кэрри Брэдшоу – псевдоним самой Бушнелл – подавлена новой реальностью; ее друзья отказались от идеи любви и взаимопонимания. Ее статьи – это женская версия книги «Яркие огни, большой город», автором которой был ее друг и частый партнер по вечеринкам Джей МакИнерни, чьи темные волосы, густые брови и продуманный стиль делали его больше похожим на актера, нежели на романиста. Даже МакИнерни, описывающий нью-йоркскую культуру кокаиновых вечеринок 1980-х годов, признал, что Бушнелл «занималась исследованием настоящей жизни города».
Она работала почти каждый вечер, брала интервью у людей на тусовках в центре, в баре Bowery, и собирала истории по всему городу. Нью-Йорк тогда был, по словам Бушнелл, «тесным местом». «Это было время, когда в ресторан приходили словно в театр. Никому не было дела до еды. Все просто наблюдали за тем, кто приходил и с кем разговаривал». Если вы хотели знать, что происходит в городе, вы должны были идти в ресторан.