— Заткнитесь, — почти прошипела она, — или я задушу вас голыми руками! — Тут последовал глубокий вздох, и я в который раз подивился прочности ткани, выдерживающей натяжение столь рельефно выступающих грудей. — Есть некоторые вещи, которые вам необходимо знать, прежде чем обрушитесь на обеих женщин, иначе ваши шансы на успех уже с самого начала будут сведены к нулю.
— И какие же это вещи?
— Во-первых, причина, которая привела их в клинику. Во-вторых, насколько успешным оказалось лечение. Есть еще и в-третьих, и в-четвертых, и так далее.
— О'кей, — согласился я. — Видите, я само внимание!
— Ну, начнем с Беверли Гамильтон. Понадобилось три развода, прежде чем ее осенила мысль, что должна же быть какая-то иная причина, нежели не правильный выбор спутника жизни, — причина для неудач, постигших нашу мадам во всех трех замужествах. — Голос Джейн Уинтур звучал профессионально бесстрастно, когда она перешла к фактам. — Наконец до нее дошло, что она фригидна, в чем и оказалась совершенно права. Беверли Гамильтон оставалась у нас, пока не прошла полный курс терапии — целый месяц, — и покинула клинику около шести недель назад, преисполненная уверенности, что теперь может рассчитывать на успех в четвертом замужестве.
— Выходит, вылечилась? — вежливо поинтересовался я.
Мисс Уинтур выразительно пожала плечами:
— Будущее покажет. С квалифицированной помощью назначенного для ее случая мужского суррогата она определенно сумела бы преодолеть климакс. Но я не стала бы категорически утверждать, что и с другим мужчиной ей удастся добиться столь же впечатляющих результатов.
— А так как Бэйкер был тем самым суррогатом, с которым ей так повезло, то не значит ли это, что она все еще готова вешаться ему на шею?
— Я не гадаю на кофейной гуще, — с издевкой сообщила мисс Уинтур и добавила:
— Надеюсь, не все, сказанное мной, влетело вам в одно ухо и вылетело в другое?
— Что еще вы можете добавить существенного? — Я скрипнул зубами.
— Немногое, — ответила она. — Да вот беда — не знаю, какими словами это выразить, чтобы даже до вас дошло... Эллен Драри была нимфоманкой. Есть надежда полагать, что сейчас-то она в состоянии контролировать свою слабость в большей степени, чем до поступления в клинику, но по сути своей она так и осталась нимфоманкой. Не зная этого и не будучи настороже, вы обнаружите себя в ее постели уже через пару минут, вместо того чтобы заниматься тем, ради чего вас наняли. Иными словами, берегитесь ее!
— Ей-богу, Джейн, — уважительно ответствовал я. — Не знаю уж, какими словами выразить, как высоко ценю я то, что вы сумели объясниться со мной на столь доступном языке. А то впору начать чувствовать себя полным олухом, если не дебилом.
Ее губы скривились в подобие улыбки, от которой кровь могла бы свернуться в жилах.
— Мне несвойствен метод обращения с людьми доктора Лэндела. Докажите, что у вас голова не для шляпы, и я стану говорить с вами другим языком.
— Знаете что, мисс Уинтур, — вымолвил я с ностальгическими нотками в голосе. — Мне больше понравилось, как мы общались с вами в самом начале.
Когда нам так легко удалось найти общий язык, называя друг друга запросто Байрон и Джейн.
— Не напоминайте мне то, за что теперь я презираю себя, Бойд, — огрызнулась она. — Есть, кстати, и еще кое-что, что вам следует знать. Если вы все же найдете Пола Бэйкера, в чем сильно сомневаюсь, то не думайте, что легко нагоните на него страху. — Теперь на ее губах играла вполне натуральная улыбка. — Помимо того, что он не робкого десятка, — радостно сообщила она, — у него черный пояс дзюдоиста.
С этой-то «приятной» новостью напоследок мне и предстояло удалиться восвояси.
Глава 3
Эллен Драри проживала в многоквартирном доме на Пятой авеню. Я поднялся на десятый этаж, нажал кнопку звонка и постарался убедить себя, что мой выбор первого визита именно к ней не имеет никакого отношения к тому, что, по словам мисс Уинтур, Эллен Драри — нимфоманка.
Дверь приоткрылась где-то на фут, затем в отверстие медленно высунулась голова блондинки. Длинные волосы цвета выдержанного бурбона подчеркивали ее высокие скулы, а затем и шейку, когда в живописном беспорядке рассыпались по плечам, после того как она тряхнула головой. Рот был широким и подвижным, а нижняя губа выпячивалась, как бы провоцируя мужчин на активные действия. Глубокие голубые глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, окинули меня оценивающим взглядом, а затем она улыбнулась, с целью произвести на мою скромную особу эффект неотразимой женщины.