― Я бы хотел проникнуть и сюда, ― сказал он, наклонившись к моему уху. ― Ты мне доверяешь, чтобы позволить это сделать?
― Ты хочешь сказать, что... ты хочешь вставить член... туда? ― От этой идеи меня охватила паника.
Лука кивнул, и я засомневалась.
Я только привыкла к его пальцам. Я их любила, любила силу оргазма, который они мне дарили, но не была уверена, что готова к чему-то большему, ни физически, ни морально.
― Не знаю, Лука. Я нервничаю по этому поводу. Особенно при открытом окне. ― Я почувствовала, как он начал убирать пальцы. ― Ты можешь продолжать то, что начал, но... можем ли мы... повременить со второй частью? Я не отказываю, но пока не готова. Не сейчас.
― Все нормально, ― ответил он. ― Надеюсь, я тебя не расстроил.
Я покачала головой и двинула бедрами назад к нему:
― Нет, нет. Просто... не останавливайся, продолжай. Я на грани.
Он поцеловал мою спину и качнул бедрами ко мне, медленно и глубоко заполняя меня. Я застонала в матрас, поскольку приближение оргазма, который из-за того что мы отвлеклись, начал сходить на нет, опять начал набирать обороты. Лука двигал телом в медленном и размеренном ритме, его бедра соприкасались с кожей и мышцами моих ягодиц, одна рука так и находилась на бедре, а два пальца все глубже проникали в мою попку с каждым толчком его члена.
На меня нахлынули приятные ощущения, и я утонула в них. Чувство наполненности было столь велико, что я была почти на грани, сгорая от неистового жара наступающего оргазма, что казалось, больше не могла этого выдержать и практически была готова его молить остановиться, убрать пальцы и позволить мне кончить, лежа на спине в более привычной для меня позе. Я не чувствовала дискомфорта в согнутом положении, но это было в новинку, так непривычно, так странно. Между нами был единственный контакт ― сексуальный, и мне начинало нравиться... я начинала любить... то, как ощущалось его мощное, смуглое, мускулисто тело, которое прижимало и одновременно защищало меня, накрывая собой.
Это... это было по-другому. Я представляла для него сексуальный объект. Во мне побывали его член, его пальцы, а его руки распаляли меня еще больше. Нравилось ли это мне? Мне нужно было задать себе этот вопрос. Ощущения были прекрасными, я не смогла бы, да и не стала бы, отрицать этого. Но... было ли это хорошо с эмоциональной стороны?
Боже, да. Это казалось неприличным. Это было распутно. И так греховно.
Пока я мысленно дискутировала, то замедлила движения бедер и позволила его телу руководить. Теперь же, когда я приняла решение не задаваться вопросами, я сжала одеяло в кулаках и выгнула спину, поднялась на цыпочки и начала раскачиваться бедрами навстречу движениям бедер Луки, что позволило его члену войти еще глубже и меня накрыло волной оргазма, от чего по телу пробежала волна жара. Я зарылась лицом в кровать и позволила себе застонать, замурлыкать и заахать, пока милый, заботливый Лука вколачивался в меня. Я почувствовала, как он тоже достиг пика, и в этот момент он не смог больше сдерживаться, не смог сдерживать темп своих движений или нежно входить членом в мою киску.
Его пальцы двигались внутри меня, погружаясь все глубже, и затем он навалился на мою спину, и я ощутила, как мышцы его ног задрожали и он кончил, также как и я, стиснув зубы, чтобы громко не застонать. Рука Луки впилась в мое бедро, и он потянул меня на себя, когда кончал в меня, его яйца шлепали о мое тело, а сперма изливалась глубоко внутри из пульсирующей головки члена.
Мы кончили вместе, двигаясь в унисон, я поддавалась бедрами навстречу его телу: это было медленное и первобытное движение тел, которые инстинктивно пытались соединиться еще глубже, еще жестче. Я услышала, как его дыхание стало прерывистым. Оргазм, который настиг меня, был словно цунами чувственного восторга; подлинной агонией экстаза; слишком захватывающим, неистовым и безудержным удовольствием, которое едва можно было выдержать; лучом света, который я увидела закрытыми глазами, и он проник в каждую клеточку, каждую мышцу, заставляя их сокращаться и расслабляться, сокращаться и расслабляться.
Когда тело Луки на мне расслабилось, я задалась вопросом, если было так чудесно ощущать его пальцы там, то возможно мне еще больше понравится, если их заменит его мужское достоинство. Меня беспокоило то, что это могло быть больно, поскольку даже два его пальца были значительно меньше его пениса.
Тогда я поняла, что хочу попробовать. Что позволю ему это. Я была рада, что это не произошло здесь и сейчас, поскольку узнала, что я была громкой, и наслаждалась тем, что позволяла своим стонам набирать обороты. Казалось, что сдерживая вокальные способности во время секса, уровень получаемого удовольствия снижается, хотя возможно это звучит глупо. То, что мы были в пределах слышимости от всей его семьи, придало этому опыту некий сладостно запретный и головокружительно пикантный оттенок.