магазине, проверяя каждую вещь на каждой стойке. Когда я объяснила, что не была
связана бюджетом, их глаза засветились, и они начали хватать вещи, будто наступило
Рождество. Они держали блузки и юбки, упаковывали их и громким шепотом обсуждали
мои «активы». Эти двое заставили меня перемерять тысячу разных нарядов, вытягивая
меня из примерочной постоянной поддержкой и ободрением.
Когда они начали брать с полок все в пределах третьего размера, я задумалась, может
мне стоит установить лимит, но вскоре поняла, они действительно знают, что делают. Из
шести вещей, которые я примерила, лишь одна или две подошли мне, остальные были
беспощадно, но мягко, отложены в сторону, как «не то, что нам нужно».
Когда мы закончили, торговый центр уже закрывался, я потратила почти четыре
тысячи долларов, но у меня был новый гардероб элегантной сексуальной одежды,
разработанной для того, чтобы взаимозаменять друг друга. Мы вернулись в номер моего
отеля, и я выслушала длинную речь о моде, аксессуарах, нанесении макияжа и о важности
самооценки.
В конце концов, они надели на меня юбку до колен, блузку с рукавами и глубоким
вырезом, поверх жакетик-болеро, изящное ожерелье, туфли-лодочки на низком каблуке и
крошечный клатч, в котором поместились деньги и телефон. Я оставила большую часть
денег в сейфе отеля, просто потому, что слишком боялась повсюду носить с собой
двадцать тысяч долларов.
— Ну, милая, — сказал Джордж, — ты официально обновлена. Как себя чувствуешь?
— Лучше, на пути к тому, чтобы стать новой Делайлой.
— Ты чувствуешь себя красивой? — спросил Хосе.
Я наклонила голову из стороны в сторону.
— Возможно. Это займет некоторое время.
— Конечно, займет. Но ты сама должна в это верить, иначе не поверит никто.
Настоящая красота и стиль внутри, дорогая, — ответил Джордж. — Ты готова?
Я была в замешательстве.
— Готова к чему? Я думала, мы закончили?
Джордж рассмеялся веселым, сотрясающим живот, смехом.
— Чтобы отпраздновать! Ты не можешь преобразиться и не отпраздновать это. Мы
собираемся напоить тебя и научить, как подцепить парня.
Казалось, Хосе и Джордж знают всех, я имею в виду, буквально всех. Они повели
меня в бар, больше похожий на частный клуб, место, о котором вы узнали от того, кто уже
знает о нем. Это была дикая, хаотичная вечеринка, кишащая красивыми, убийственно
разодетыми людьми, где жадно поглощают мартини и дорогое вино, шампанское с
названиями, которые я не могу произнести, и первоклассные коктейли. Все пили, но никто
не был пьян. У каждого, в каком-то смысле, была пара, но все оценивали остальных, будь
это гей, натурал или еще кто. Это было сумасшествием, запутанным и волнующим.
Зайдя внутрь, с Хосе по одну сторону и с Джорджем по другую, я сразу стала темой
для яростных перешептываний и возбужденных разговоров. Никогда в жизни я не
чувствовала на себе столько взглядов, которые разглядывают меня, оценивают; даже тогда,
когда потеряла самообладание посреди Главной Улицы днем ранее, я не была центром
внимания.
Стараясь прикрыть обнаженную грудь, я сильнее завернулась в болеро. Раньше я
никогда не носила ничего настолько открытое. Я думала, если вдохну слишком сильно, то
мои соски выскочат наружу, и я не была уверена, как собираюсь сидеть, не ослепляя всех.
— Почему все так смотрят на меня? — прошептала я.
— Во-первых, потому что ты выглядишь невероятно. И во-вторых, потому что ты с
нами, и мы невероятны, — ответил Джордж.
— Смирись. Ты сексуальная сучка. Привыкай к этому, — вмешался Хосе.
Я была потрясена, что меня назвали сучкой. Там, откуда я пришла, называть женщин
сучками — это серьезное дело; ты не говоришь подобного, если на самом деле не имеешь
это в виду. Я сжала руку Хосе в знак благодарности, потому что он имел в виду
комплимент.
Хосе и Джордж — по какой-то причине, всякий раз, когда я думала о паре, имя Хосе
всплывало первым — потащили меня к бару и, заказав текилу «Санрайз», прислонились к
стойке, потягивая свои напитки. Казалось, они ждут.
— Не должны мы, ну, пообщаться или еще что-то? — спросила я.
Джордж рассмеялся.
— Ни в коем случае, милая. Мы позволим им прийти к нам.
Я пожала плечами и отхлебнула свой напиток, стараясь пить медленнее. Я не была
любительницей выпить. Мои родители не были трезвенниками, им просто было тяжело