ускорились, в глубине живота, в ногах и пояснице зародилось дикое давление. Бедра
задрожали сами по себе, терзая и выгибая мой позвоночник над матрасом.
Я слышала, что задыхаюсь, почти истерическое хныканье сорвалось с моих губ,
когда я начала водить круговыми движениями по клитору, как в тумане, и теперь огонь
бушевал во всем теле. Давление разрослось в неудержимом вихре, и чтобы не закричать,
мне пришлось прикусить губу, потому что мое тело распадалось на части. Извиваясь на
кровати, я учащенно дышала, волны чистой энергии взрывались и сосредотачивались на
клиторе.
Волны стали невыносимыми, а тело — сверхчувствительным, и я позволила себе
поникнуть на кровати, тяжело и прерывисто дыша.
— О... мой Бог... это было невероятно. — Я разговаривала с пустой комнатой, но
меня это не заботило. Если это то, что я могла сделать с собой, не зная точно, что и как
делать, то что может сделать мужчина, который знает, как доставить мне удовольствие?
Эта мысль заставила меня задрожать от ожидаемого возбуждения, а не от страха.
* * *
После этого я заснула, истощенная от событий дня. Я проснулась поздним вечером.
Покинув отель, я не знала куда направляюсь или что собираюсь делать, но решила сделать
хоть что-нибудь. Я хотела начать жизнь заново и обновить себя. Я была на пути
самопознания.
Мысль поразила меня своей обыденностью, но это правда. Моим первым
увлечением было записывать происходящие события. Я вела дневник всю старшую школу
и в колледже, потом из-за брака и карьеры журналиста я забросила эту привычку. Я стала
редактором, но продолжала составлять дневниковые записи по пути на работу, даже если
никогда их не записывала.
Я была писателем по профессии. Специализировалась в области журналистики,
потому что это казалось более реальным способом зарабатывать на жизнь, чем какой-то
туманной мечтой «издать книгу». Теперь, когда все, что я знала, ушло, а мое будущее
ждет, пока оно будет написано заново, я обнаружила, что не просто хочу, а нуждаюсь в
том, чтобы снова вести дневник.
Так что я нашла ближайшее место, где продавали электронику, и купила нетбук.
Маленький, дешевый, портативный, недостаточно мощный и с маленькой памятью, но это
все, что мне нужно, чтобы вести дневник, пока я путешествую.
В какой-то момент, между тем, как я покинула дом или то, что было домом, и
прогулкой этим вечером, я решила, что собираюсь путешествовать, увидеть мир. У меня
есть деньги, по сути украденные у мужа… скоро-будет-бывшим-мужем… я была полна
решимости их использовать.
Я взяла свой новый нетбук и села в Старбаксе, чтобы записать предыдущие события,
потягивая большой чай-латте. Я могла бы заплакать, когда начала писать, но к тому
времени, как закончила звездочками несколько параграфов, была спокойна и набирала
слова в бешеном темпе.
И вот сейчас я сижу здесь, со своим вторым чаем-латте, не думая о том, что выходит
из-под моих пальцев. Люди проходят мимо меня, болтают по двое или по трое, читают
книги и делают домашнюю работу, смотрят в окно, слушают музыку. Я окружена людьми,
но абсолютно одинока.
Я не возражаю против одиночества. Вернуться домой... назад туда, там нет
одиночества. Я была бы на работе или дома с Гарри, ходила бы за покупками, гостила у
Лии, или что-то еще. Я никогда не была одна, никогда не сидела, не думала и не делала то,
чего хотела.
Чего я хочу?
Я хочу жить. Я хочу испытать новые ощущения. Я хочу увидеть Рим, Афины,
Венецию, Париж, Лондон, Токио, Теркс и Кайкос. Я хочу почувствовать поцелуй
мужчины, почувствовать, как его руки делают со мной эти вещи. Хочу испытать секс и
любовь. Хочу чувствовать себя желанной. Хочу чувствовать себя одинокой в чужой
стране. Хочу чувствовать себя храброй и да, даже напуганной.
Пока я не поймала Гарри, изменяющего мне, все было одинаково: мирно, скучно и
предсказуемо. В конечном итоге, у нас с Гарри родился бы ребенок, и я, вероятно, бросила
бы свой пост редактора и свою карьеру в целом, чтобы растить малыша, Гарри и я
занимались бы сексом по субботам и воскресеньям, и я никогда бы не узнала чего-то
другого.
Но я пролила на себя кофе. Моя жизнь была выброшена в окно, и вся моя личность
поставлена под сомнение.
Никогда раньше я не чувствовала себя настолько живой. Я могу делать что угодно.
Святое дерьмо, я в ужасе.
ГЛАВА 2