Её дерзкая стойка, после того, как я только что извинилась, — никогда ещё не слышала от неё такого заявления, — развевает любую испытываемую мною вину, особенно принимая во внимание то, что у меня был срыв из-за её действий в классе ранее.
— Не было телефона, — бросаю я, а затем разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Так значит, ты считаешь это нормальным, оставлять свою лучшую подругу на территории кампуса, полного незнакомых людей?
— А я почему-то думала, что у тебя там много друзей, — отвечаю и, не оборачиваясь и не прекращая идти, поднимаю руки вверх, образуя в воздухе кавычки, — в колледже. Так много, на самом деле, что ты даже не смогла уйти от меня достаточно быстро!
Я чувствую её за своей спиной, а затем она хватает меня за плечо, замедляя моё движение, но этот её жест только подначивает меня двигаться быстрее.
— Серьёзно?
— Да, серьёзно. Поэтому возвращайся обратно к ребятам и…
Внезапно она встаёт передо мной, преграждая путь.
— Остановись! Я не жалею, что поступила так в наш первый день. Я даже не жалею, что болтала с некоторыми девочками, с которыми мы будем ходить в колледж, — мои глаза расширяются, а губы сжимаются в тонкую линию. Я в шоке от её слов. — Но мне жаль, что я не была хорошей одругоф и игнорировала тебя в классе, — продолжает она. — И что я настолько слилась с толпой, что забыла о том, как ты будешь себя от этого чувствовать. Я никогда не думала, что ты на самом деле оставишь меня там. Но увидев, что твоего грузовика нигде нет, я прекрасно понимала, что это моя вина, — на её лице наконец-то появляется вина.
Моё раздражение утихает, и чувствую, что выражение лица смягчается.
— Сава…
— Нет. Иногда я замкнута в себе. Ты знаешь об этом лучше, чем кто-либо другой. Но я бы никогда намеренно не обидела тебя. Надеюсь, ты знаешь об этом. Прости.
Она наклоняется для объятия, и я притягиваю её поближе.
— Мне тоже очень жаль. Я не должна была оставлять тебя. Это было просто так подавляюще… Кингстон вызвал там абсолютный переполох.
Она освобождается из объятий, и мы направляемся к моему дому вместе.
— Мда, парень безусловно вызывает переполох. Ходят слухи, что этим утром его уже видели с двумя девушками, и он попросил вторую провести с ним выходные.
— Вау. А он не теряет здесь времени зря, да? — мои слова сопровождаются смесью невпечатлительного смеха и лёгкого разочарования.
Саванна пожимает плечами.
— Слухи могут быть полной фигнёй. Он ещё не клюнул на меня и…
Моя голова резко дёргается в её сторону.
— У тебя уже есть парень — тот, чью комнату занимает Кингстон в настоящее время! Если он клюнет на тебя, то станет не только бесклассовым, но и трупом, к тому же его перестанут уважать! Чёрт, если я не смогу убить его, то натравлю на него Клея, чтобы закончить работу.
Она только заливается смехом.
— Я знаю, что это звучит глупо. Вот поэтому я и пытаюсь сказать: не верь слухам, потому что мне уже сказали, что некоторые люди думают, что Кингстон и я переспали, но это не так. Он даже с трудом разговаривает со мной. Так что остальные слухи тоже могут быть лживыми.
— Единственное, что я скажу — ему лучше следить за собой, — говорю я ей. — Довольно многие бывалые здешние парни столкнутся с тем, что их девушки начнут вилять хвостом перед ним.
Саванна кивает.
— Кстати говоря, я лучше пойду спасать Кингстона от Клея, или, по крайней мере, буду там на всякий случай. Ты же знаешь эго этого человека.
— Кого именно?
— Клея! — отвечает она, смеясь.
— Мы действительно называем его человеком сейчас? — спрашиваю я, наблюдая, как она уходит. — Потому что я бы не сказала так о нём.
— Смешно, Эхо! Не позволяй ему услышать этого. Иначе его сердце не выдержит.
— Я попробую! — кричу я, но она уже слишком далеко, чтобы услышать меня.
Оставшись дома наедине с собой, меня поражает внезапная, всепоглощающая потребность поговорить со своим братом. Поэтому я выбегаю из этих знакомых мне мест, чтобы немного уединиться, но решаю оставить всё как есть… и спрятаться прямо под открытым небом.
А именно на переднем крыльце.
Глава 7
Я набираю Себастьяна и улыбаюсь, когда он отвечает после четвёртого гудка. Только от услышанного простого «Привет» мои глаза начинает покалывать от горько-сладких слёз.
— Эй, братишка, — тихо отвечаю я, сражаясь со своей печалью и пытаясь не выдать себя. — Это я, Эхо.
Он смеётся.
— Кто такая Эхо?
— Прекрати, — отвечаю я со смешком. Думаю, мне не нужно было говорить кто я такая, после того как назвала его «братишкой», не говоря уже о том, что мой номер записан у него в телефоне. — Как ты?
— Чертовски сказочно! — его попытка сымитировать акцент терпит неудачу, и мой смешок превращается в неистовый смех.
— Боже, скажи мне, что ты шутишь. Ты же знаешь, что не должен разговаривать как они, не так ли?
— Да шучу я, успокойся, можешь прекратить там закатывать свои глаза, — отвечает Себастьян, напоминая мне о том, насколько хорошо он меня знает. — А если без шуточек, то я просто великолепно. Ты бы полюбила это место, Эхо. Это живописное место напоминает мне о тебе.
— Но ты же все-таки скучаешь по дому, — я тяжело сглатываю, — да?
Я хорошо его знаю, но, даже не видя его перед собой прямо сейчас, знаю, что он качает головой в ответ.
— Конечно же, скучаю. Я же сказал тебе, что не заинтересован оставаться здесь навсегда, так что не волнуйся об этом. Поправочка: тебе лучше перестать волноваться об этом. Теперь рассказывай, как там все поживают?
Разве он ни с кем ещё не разговаривал после того как уехал?
— Неплохо. Сэмми и я работаем над его фокусами. Он действительно надеется, что папа позволит ему показать несколько на одном из праздничных шоу.
— Сними мне видео, если он будет выступать. Пообещай, что сделаешь это.
— Будет сделано, — я немного расслабляюсь. — Мама и папа… Мама и папа, — я смеюсь. — Ты разве не разговаривал с ними?
— Немного пообщался, когда приземлился, — чувство вины слышится в его голосе. — Мне нужно позвонить маме сразу же после разговора с тобой. Только не говори ей о том, что мы разговаривали, хорошо? Я хочу ей…
— Я знаю, — сжимаю губы и спрашиваю, — что насчёт Саванны? Ты уже звонил ей?
Он издаёт хмм-и-кххм звук, но не отвечает на мой вопрос.
— Серьёзно? — мой возглас звучит настолько громко, что ему явно слышен мой шок.
— Эй, она ведь мне тоже не позвонила! — защищает он себя, но на удивление беспокойство в его голосе отсутствует. — Зачем открывать ящик Пандоры?
Открывать ящик Пандоры? Что это вообще значит? Он это серьёзно прямо сейчас? Они были неразлучны последние несколько лет, никогда не могли держать свои руки друг от друга. Я думала, что расстояние только укрепит их отношения… а теперь мы говорим о ящике Пандоры?
— Ох, ну даже не знаю, — наконец отвечаю я. — Возможно, потому что она твоя девушка?
— Ты моя младшая сестра — мой самый родной человечек во всём мире, и я даже тебе не позвонил. Я чувствую себя намного хуже из-за этого, — Боже, как же я люблю своего брата. — Ну, расскажи мне о Кингстоне. Как всё проходит?
Теперь моя очередь очень тщательно подбирать слова.
И, видимо, это занимает слишком много времени.
— Что такое, Эхо? Если этот ублюдок…
— Успокойся, — говорю я, останавливая его напыщенную речь, прежде чем он всё выскажет. — Кингстон в порядке. Он не сделал ничего за что ты должен его убить, по крайней мере, ты должен гордиться тем, как он поставил Камдена на место в школе.
«Вот же дура, Эхо! О чём я думаю?»
— Что сделал этот кусок дерьма? Я убью его чёртову задницу!
Я удивлена, что мои родители до сих пор не услышали его крика на весь дом и не прибежали сюда.
— Он сделал некие непристойные комментарии, ну знаешь, в его стиле. Но Кингстон заткнул его десятью словами, — я не могу сдержать улыбки, с гордостью рассказывая о моём новом соседе, и, возможно, с капелькой лести в свой адрес.