С этой мыслью я убрал руки от лица, а левую ногу вернул на землю. Боксерская «цапля» хоть и выглядит грозно, но позиция не самая удобная. Тут надо уметь держать равновесие.
Применив самую обычную человеческую походку, я поплелся к своим так называемым «друзьям».
На дне небольшого кратера обнаружилась Люсия. Вернее, голова Люсии, две ноги по разным сторонам и одна рука в красной перчатке. Все остальные части тела присыпало землей, строительным мусором и прочими бетонными непотребствами.
Судя по ровному посапыванию, динамическая защита свою работу выполнила. Девушка была жива. И это просто отлично, я сам ее прикончу.
Раз, два. По-солдатски развернувшись, я зашагал к Зутфирмандиру. Жёлтая краска на его теле уже успела засохнуть, потрескаться и почти полностью отвалилась, вернув Тузу облик эстета-интеллектуала.
— Люциас, помоги, — раздался жалобный хрип.
Командор лежал на пригретом бетоне, а его нижняя часть тела оказалась зажата под красным контейнером. Впрочем, грузовому ящику тоже досталось, одна его сторона была раскурочена чудовищным ударом, вторая разрезана солнечной нитью.
— Помоги…
— Неа, не буду, — отказался я, скрестив на груди руки.
— Но я ведь пытался ее остановить…
— Ты жалобный крикун, таким не помогаю.
— Что? Какой еще крикун?
— Такой, которого использует «преследователь», — учительским тоном начал я, — «Боевая единица избегает прямой конфронтации, предпочитая подлые и неожиданные нападения. Одной из излюбленных тактик искусственного интеллекта "преследователей" является “жалобный крикун”». Как сказала нейро-сама, всё это развод на чувствительного лоха. Но тебе повезло, командир, я могу наблюдать чужие страдания сколь угодно долго. Даже если с тебя начнут снимать кожу, ломать кости, разделывать или пытать, я и пальцем не пошевелю, ведь ты, не побоюсь этого слова, мой друг.
— Я ног не чувствую, — поделился друг.
— Так это отлично… Ну в том плане, что ты мог бы их чувствовать, — я многозначительно кивнул на контейнер, — Сам понимаешь, наверняка там сплошное месиво, переломанные ступни, разорванное мясо…
— Что?! Выпусти, выпусти, пожалуйста, — замахал руками командир, — Это приказ! Выпусти, выпусти меня.
— Тш-ш, — шикнул я, — Терпение. Когда-нибудь меха устанет ждать и ей придется атаковать. Нам просто нужно пересидеть ее.
— Ты издеваешься?! У нее батарейка на четыре года бесперебойной работы.
— На пять, — поправил я, — Но мы же терпеливые, правда?
Выйдя на открытое место, я развел руки в стороны и закрыл глаза.
— Меха, меха, меха, ты не с тем связалась. Из-за врожденной мутации я могу видеть излучаемое тепло. Стелс-поле тебе не поможет.
Хе-хе, как же я хитер.
Искусственный интеллект этого мира уже давненько превзошел интеллект человеческий, но даже у роботов есть уязвимость. Их система распознавания лжи основана на чисто физических датчиках. ИИ замеряет сердцебиение, колебания температур, тембр голоса, в общем внешние проявления, от которых профессиональный лжец избавляется почти сразу.
Для нас, тех, кто освоил тайное искусство лжи, обмануть железку не сложнее, чем выудить последние деньги из кармана старушки.
— Попался. Я взорву твою жалкую голову, — отчетливо произнес я.
Пространство вокруг себя я покрыл сеточкой тонких нитей хаоры. Из-за толщины колдовать ими невозможно, но они всё еще чувствуют материю. Достаточно мехе попасть в паутину…
В видимом спектре ничего не изменилось. Я всё также созерцал пустые, широкие коридоры контейнерного лабиринта. А вот паутинка прямо-таки кричала о приближении чего-то очень массивного.
Нити хаоры, не задействованные в обнаружении, спешно возвращались в тело и начинали формировать щит. Не успели они закончить даже наполовину, как из воздуха материализовался кончик черного меча, затем появился сам меч, и лишь перед самым ударом я увидел фиолетовый корпус робота. Тело само бросилось вбок. Не успел я упасть, как послышался металлический визг.
Меха пронеслась дальше и, будто на шампур, нанизала на свой клинок пару стоящих впритык грузовых контейнеров. Не мешкая, вырвала меч и развернулась.
Хоть у преследователя и были ноги, но в ходьбе он их не использовал, иначе концепция незримого стелс-агента пошла бы по одному месту. Огромный робот передвигался на антиграв приводе, летая в нескольких сантиметрах над землей. Причем делал это абсолютно бесшумно.
— Бы-дыщ-щ, — я саркастично щелкнул пальцами.
Взрыв я вызвал прямо внутри бычьей головы. Хотя вблизи на бычью она не очень-то походила. Это была скорее антропоморфная голова человека, на которую надели рогатую маску японского демона-они. Да и броня мехи представляла собой кальку с самурайских доспехов периода Эдо. Того самого, в котором жил родоначальник «мужикизма» Миямото Мусаси.