Вот! А говорят, удача не способность.
Мыча что-то неразборчивое, он медленно съехал на пол и схватился за кровоточащие волосы. Я времени терять не стал, полез обшаривать карманы.
Ключ от наручников обнаружился быстро, он висел на поясе. А вот с карточкой для разблокировки ошейника возникли трудности.
Пришлось даже перевернуть полицая. Заветный пластик нашелся в заднем кармане спортивных штанов. Я приложил карту к светящейся красной пимпочке на ошейнике, и оковы звонко спали наземь.
Ха-ха, я свободен ото всех цепей! Хаора мигом заполнила полагающееся ей пространство.
Кольца-усилителя на мне не было, поэтому магический пузырь вышел непривычно маленьким.
Шаг номер два — сориентироваться.
— Стоять! — раздался суровый крик с другого конца коридора.
Кричала молодая девушка, одетая на манер Щелкунчика. На плечах ярко-красный мундир, а на голове вытянутая шапка, похожая на перевернутую банку из-под кофе. По оба мигающих плеча шли каратели. Здоровенные черные космонавты с огромными изображениями черепов на груди.
В ближнем бою шансы были не то что равны нулю, они принимали отрицательные значения. Но с хаорой… С хаорой всё наоборот.
— Мудилище!
Болезненный удар по колену сбил меня с ног. Пришедший в себя полицейский накинулся сверху, схватил меня за шею и принялся душить. Пока я раздумывал, каким же именно способом его убить, девушка коротко скомандовала:
— Взять.
Мимо пронеслась черная тень. Настолько быстрая, я даже не успел понять, что именно произошло. Моргнул, а полицейского уже нет. И дышится так свободно.
— Дебил, не того! — взвыл полицейский.
Каратель уже успел прибить его лицом к полу и сейчас застегивал кандалы на вывернутых руках.
— Того, — отрезала подошедшая девушка. — Офицер Гомес, вы обвиняетесь в нападении на аристократа, в оскорблении чести аристократа, в телесном контакте с аристократом без его согласия, а также в сопротивлении аресту.
— Ты че несешь, больная? — задергался офицер.
— Отрицаем, значит, — больная брезгливо поморщилась. — В пресс-хату его.
— Чё?! В какую пресс-хату? Отцепись! Вы чё, угараете что ли? В какую пресс-хату?!
Каратель закинул полицейского на плечо и понес в ту сторону, откуда мы пришли пару минут назад. Как всё переменилось.
Второй каратель помог мне подняться. Его ручища была настолько здоровой, что я, как за поручни, схватился за два его пальца.
Осмотрев свою спасительницу, мое внимание привлек бейджик: «Капитан Хворь». Если Хворь — это настоящее имя, то ее родители просто оракулы. Выглядела девушка действительно как хворь. Бледная, с огромными мешками под глазами, не спасала даже веселая шляпа щелкунчика.
— Что такое пресс-хата? — первым делом спросил я.
Не то чтобы меня это интересовало, просто самостоятельно начать разговор Хворь не решалась. Почему-то при виде меня гроза своих подчиненных растерялась и панически забегала рыбьими глазками по доскам пола.
— Камера, где… медленно сдвигаются стены, — тихонько ответила девушка. — Если за три дня не признается в совершенных преступлениях, его раздавит.
— Недурно, — хмыкнул я.
Девушка облизнула губы, собралась с мыслями и громко продекламировала:
— Люциас Лайсид, в связи с изменением вашего статуса все обвинения были сняты. Приводим аргументы за доставленное неудобство. Ой, э… То есть приносим извинения.
Извинения — это хорошо. А как звучит-то: Люциас Лайсид. Л. Л.
Начинается новая жизнь. То, что было до этого, лишь тренировочный уровень. Уж не знаю, кто те умники, что считают, будто наверху пирамиды царит беззаботная жизнь. По мне, так всё ровно наоборот.
Элиты — это тот еще серпентарий. И раз уж мне удалось туда войти, следует быть в десять раз более осторожным.
Ну а пока спасибо Алисе и Эйре.
Всё-таки девочки успели меня усыновить. Буквально за считанные секунды до казни. Чувствую себя героем боевика, что успел обезвредить бомбу, когда на табло уже высветились нули. Хотя конкретно в этой ситуации бомбу обезвреживал не я, но сладость жизни от этого не меньше.
А может, помогла мне сама тюрьма? Я с уважением отнесся к ее традициям, вышел из хаты с правой ноги, как полагается, вот меня и наградили обещанной удачей. Повезло так повезло.
— А что за закон такой про телесный контакт? — спросил я.
Девушка вздрогнула, вытянулась по струнке ровно и так же четко и ясно огласила:
— Закон о личном пространстве, пункт два. Соприкосновение личной материи с материей лица в статусе аристократа без вербального подтверждения готовности к соприкосновению со стороны лица в статусе аристократа приводит в действие право виты. Во избежание инцидентов лицам без статуса аристократа рекомендуется держать дистанцию не менее одного метра.