Ай.
Я совсем забыл активировать щит после наших взаимопроникновений. Ну ничего, главное, невозмутимый вид сохранил.
— Ты не понял. Я не прошу тебя выбрать. Это приказ, — Ливия сделала несколько шагов вперед. — К тому же, согласись, один труп лучше, чем два.
Показной пофигизм себя изжил. Что еще? Почему она ввела дебильное ограничение на магов? Боится их? Посттравматический загон? Может, на войне они сделали с ней что-то? Получится ли разогнать этот страх?
Я смахнул с себя улыбку. Время для маски завоевателя.
Взгляд наполнился космическим голодом. По полу поползли тени.
— Это ты, похоже, не понимаешь… — я шагнул ей навстречу, поднялся по ступеням, и наши глаза оказались на одном уровне. — Один труп лучше, чем два, соглашусь. И если не хочешь им стать…
Эх, не сработало. Трудно угрожать человеку, который сильнее тебя в десятки раз. А особенно, если этот человек сумасшедший.
— Люциа-ас! Так ты запугал бедного львенка Байроза? Он даже отдал тебе дочь, хотя знал, какая участь ее ждет, — повеселев, Ливия вернулась на свой трон. — Когда это жалкое насекомое приползло ко мне и заявило, что на него объявили охоту, я долго не могла понять, кому мог понадобиться этот никчемный подыхающий клан. А потом оказалось, что его девку похитили мои люди. И они все мертвы, представляешь? А последний их клиент — беловолосый аристократ из неизвестного клана. Люциа-ас, это ведь был ты. Ты устроил похищение, и ты же стал спасителем, ты приручил деток старого толстяка, а затем убил его, зная, что тебя спасут. Я ведь права, Люциас?
Весьма проницательно. Жаль, подстава с «клинками ветра» не сработала. План «В» — стать человеком-загадкой, наблюдение за которым принесет больше удовольствия, чем убийство.
— Похоже, меня раскрыли, — я показал ладошки в знак добрых намерений. — Но семья Лайсидов лишь первая ступень. Дуновение ветерка. Скоро я обрушу на этот город настоящую бурю…
— А ты и правда весьма необычный, — Ливия расплылась в совершенно безумной улыбке. — Люциа-а-ас, я не могу больше ждать. Я хочу убить тебя прямо сейчас!
Перед королевой льда вспыхнул шарик плотно сбитого тумана, а из него вылетел еще один нож. На этот раз он целил в горло. Но на этот раз я был готов.
Я не стал уклоняться, лишь сделал шаг вперед, прямо к своей смерти. Правая рука, ускоренная хаорой, дернулась вверх и поймала кинжал за мгновение до того, как он продырявил меня.
— Ли-ив, — протянул я, — а мы ведь могли решить всё миром.
Я метнул нож обратно и, усилив ноги, рванул следом. Я бежал быстро, но еще быстрее летела разогнанная сосулька. Когда ледяному лезвию оставалась всего пара сантиметров до милого личика Лив, кинжал просто исчез, вернувшись в состояние дымки. Раз королева может призывать лед, стало быть, и отозвать его ей по силам. Но именно на этот случай есть я. Усиленный прыжок.
Мои ладошки уже раскрылись, войдя в полную тискательную готовность. Пространство вновь залилось дымкой, на этот раз облако было куда больше. Тугой поток снега ударил в щит, напор был таким, что меня просто снесло. Нелепо кувыркаясь внутри снежной бури, я вмазался прямо в круглую дверь тронного зала. Она была закрыта.
Есть у меня подозрение, что бункерная дверь служит не защитой от внешних угроз, а клеткой, не дающей людям изнутри убежать.
Одним движением я вскочил на ноги, одновременно с этим вызвав пламя. Весь снег, что был передо мной, взмыл в воздух облаком пара.
— Люциа-ас! — прокричала Ливия с другого конца тронного зала.
Ее рука взметнулась вверх, и мне пришлось спешно отпрыгивать. На том месте, где я только что стоял, из-под земли вырвался двухметровый сталагмит льда. А затем еще один и еще. Я будто в танце кружился, уклоняясь от подземных копий.
Оказавшись рядом с каменной колонной, я всёк по ней кулаком и сразу же ускорил осколки в Ливию.
Из-под пола вырвалась тоненькая ледяная веточка, она разошлась кверху десятком отростков и поймала все мои снаряды. Затем хрустнула и развалилась.
— У тебя хорошо получается, — веселилась Лив, — знаком с понятием перекрестного огня?
Она и огонь умеет призывать? Или что это значит?
Сталагмиты кончились. Вместо них появились мутные пятна тумана. Десятки пятен. Сотни. Они зарождались спереди, сзади, с боков, появлялись у потолка, а как только заполнили почти всё пространство, каждое пятно превратилось в ледяной меч. И все они рванули на меня.
Всё-таки не огонь. Обманула, гадина!
Всё, что я успел, это упасть на пол и принять позу эмбриона. Так тело занимало меньше места. Обернувшись трехслойным щитом, где чередовалась вязкость и прочность, я хотел было помолиться, но на ум пришла лишь матерная молитва-считалка, которой научила меня Эйра.