— Джастин Бибер, — выдохнула малышка, — мама, это же Джастин Бибер! — она дернула маму за рукав, отчего та улыбнулась и, шепнув что-то девочке, направилась к парню.
— Извините, не могли бы Вы сфотографироваться с моей дочерью? — сдержанно поинтересовалась она.
Объект, коим оказался высокий парень лет 20, очаровательно улыбнулся, взъерошивая темно-русые волосы, лежащие в удивительно органичном беспорядке. Он был, пожалуй, худощавым, но определенно держал свое тело в форме, что было видно по коротким рукавам голубой футболки, выразительно очерчивающим мышцы на его плечах.
— Ну конечно, маленькая леди, иди ко мне, — он протянул руку девочке и она, сначала неуверенно покосившись на маму, а потом осмелев, подбежала к нему. Он взял ее на руки, и очаровательно улыбнулся ей. Женщина, достав из сумочки телефон, сделала несколько кадров. Парень окликнул кого-то из команды и кивнул головой, после чего послышались звуки затвора, но самого снимающего в толпе было разглядеть трудно.
Он поставил ее на ноги и присел рядом на корточки.
— Как твое имя, принцесса? — он сжал ее маленькие пальчики в своих и слегка прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.
— Жюли, — восхищенно произнесла она.
— Ты прекрасна, Жюли, ты знаешь об этом? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.
Она помотала головой, все еще не веря в происходящее.
— Ты прекрасен, — тихо сказала она, не отрывая от него взгляда.
Девочка залилась румянцем, казалось, что в ее глазах видно, как быстро бьется ее маленькое сердце. Она порывисто обняла его, вызывая у него очередную улыбку.
— Спасибо, милая, — сказал он, поднимаясь на ноги.
Девочка быстро подбежала к маме, восторженно тараторя что-то.
Девушка, все это время стоявшая сантиметрах в двадцати от происходящего, наблюдая эту трогательную сцену, вдруг вспомнила, что она, вообще-то, спешит. Но ее взгляд вдруг наткнулся на пару глаз глубокого янтарного цвета.
— Вы тоже хотите фото? — вдруг спросил их обладатель.
Глаза девушки расширились. Она быстро заморгала, словно сбрасывая с себя недоумение.
— Ч.. Что? - она, словно была оскорблена. — Фото? — ее взгляд полыхал все сильнее с каждым сказанным ею словом. — Фото с Вами? Вы, должно быть, шутите? — она приподняла обе брови сразу, от чего ее лицо выглядело крайне обескураженным. Она оторопела от подобной наглости.
— Я что-то сделал не так? — недоуменно, но осторожно произнес он, не понимая, чем вызвана такая реакция.
Охрана дернулась, пытаясь подойти к нему, и, в случае чего, оцепить. Но он жестом остановил их.
Девушка уставилась на него, склонив голову набок, и произнесла ледяным тоном, от которого поежился даже администратор, стоящий рядом:
— Святая невинность… Вы всё сделали не так. Из-за вашего появления я опаздываю на очень важный обед, но вашим поклонникам не достает ума понять, что вход отеля существует, в том числе, и для выхода из него.
— Мадемуазель, извините, Ваша машина уже подана к запасному входу, — вдруг осторожно вмешался администратор, стараясь не допустить разгорания конфликта.
— Помолчите, пожалуйста! — вдруг резко одернула его девушка. — Дайте молодому человеку объяснить, почему он не выбрал местом своего пребывания какое-нибудь менее цивилизованное заведение, — сказала она, не сводя глаз с парня.
Администратор провел рукой по волосам, стараясь не глядеть на парня, губы которого уже расплывались в усмешке.
— Видите ли, этот отель славится своим избирательным отношением к выбору гостей. Насколько мне известно, здесь, как правило, останавливаются люди, знакомые с нормами поведения в обществе. Теперь я вижу, что из всех правил существуют исключения, — вежливо, слегка улыбаясь, ответил Джастин.
Администратор попытался подавить улыбку.
Девушка залилась краской, и впервые в жизни испытала страстное желание выругаться так грязно, как, ей казалось, она даже не умела. Но благоразумие вовремя взяло верх.
— Действительно, — саркастично улыбнулась она. — Вы слышите? — обратилась она к администратору, не сводя глаз с улыбающегося парня, явно довольного своим ответом, — Вам стоило бы более придирчиво относиться к выбору гостей. Я уже почти готова Вам в этом помочь, — протянула она угрожающе, пристально глядя на Джастина.
— Вы так прекрасны, — вдруг обезоруживающе улыбнулся парень. — Но из Вашего рта льется такое дерьмо, что это полностью перекрывает Ваши достоинства. Вам не помешало бы быть чуть более женственной, — с укоризной произнес он. Секьюрити захихикали.
— Да как Вы смеете? — задохнулась девушка от негодования, громко цокнув шпилькой о мраморный пол. — Прежде чем говорить о моей женственности, может быть, лучше поразмышляете о своей мужественности, которой Вы явно обделены? — возмущенно воскликнула она. А затем добавила:
— Сожалею, что Вам не удается справиться с детьми собственными силами, и Вы вынуждены таскать за собой отряд охраны. Может быть, будь Вы менее тощим, смогли бы постоять за себя сами, но, боюсь, даже пачка скрепок будет для Вас непосильной ношей. — Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна.
Она понимала, что перегибает палку, но сейчас она была настолько зла на него, что уже не могла остановиться. Парень, в общем-то, не был ни в чем повинен, поэтому сейчас стоял в легком недоумении, как его угораздило стать участником нелепого спора с этой высокомерной нахалкой.
Спор завершился сам собой буквально через секунду, когда девушка вдруг почувствовала, как каблук, который она последние пять минут усиленно вдавливала в пол, надломился, и она, не успев собраться, потеряла равновесие и полетела прямо на Джастина, размахивая руками, словно ветряная мельница. Его руки инстинктивно дернулись вперед, но через секунду он развел их в стороны и шагнул назад, чтобы не мешать этому вовсе не прекрасному, но вполне справедливому возмездию.
Раздался громкий шлепок, и холл разразился громким хохотом. Распластавшись на полу в самой неприглядной позе, она подумала, что в более унизительной ситуации находиться ей еще не приходилось. Не считая того случая, когда ее назойливый младший брат Ноэль налил во флакон ее любимых духов кошачью мочу. Но тогда ей было 14, и над ней не смеялась добрая дюжина человек, в том числе малознакомый красавец, мечта миллионов девушек, которые, кстати, по-прежнему скандировали его имя у дверей парадного входа. Сейчас красавец вел себя на удивление сдержанно и достойно, чего нельзя было сказать о его свите. Кто-то хихикал, кто-то присвистывал, были даже те, кто хохотал в голос, неприлично показывая пальцем в ее сторону. Он же молчал. Ни злобного хохота, ни едких комментариев. Лишь легкая улыбка тронула его губы. Он, казалось, даже слегка сожалел.
Администратор поспешно подал ей руку, пытаясь помочь встать:
— Мадемуазель, мне так жаль, — забубнил он.
Девушка, проигнорировав его предложение помощи, медленно поднялась, держа в руке злосчастную туфлю, снятую с ноги, и укоризненно посмотрела на Джастина, всем своим видом выражая разочарование.
— О! — протянул Джастин, — Я был бы рад помочь, но, боюсь, моей жалкой мужественности не хватило бы на столь героический поступок, — улыбнулся он. — А теперь, если Вы позволите, я пойду и приложу все усилия, чтобы стать чуть менее тощим. — Он поклонился, словно истинный джентльмен, и, развернувшись, уверенно зашагал в сторону лифтов, уводя за собой весь свой отряд.