— О, я не могу разглашать подобного рода информацию, — покачал он головой.
— Можете, если его пребывание нарушает покой других постояльцев. — Она приблизилась к нему, оперевшись обеими руками на край стола и холодно добавила:
— Вы ведь дорожите своей репутацией? — Каролина выглядела взбешенной. В ее глазах полыхала ярость.
Управляющий нисколько не смутился, улаживание конфликтов между гостями отеля было одной из его прямых обязанностей. Сейчас прямо перед ним стояла избалованная высокомерная богачка, одна из тех, что предъявляли претензии по поводу цвета стен в номере, или неправильной формы кубиков льда в ведерке с шампанским, а он видал и не такое. Ее отец был почетным гостем отеля, капризы его дочери должны были быть выполнены, даже если для этого всему персоналу отеля пришлось бы нарядиться в костюмы мифических существ. Он медленно обогнул стол и остановился перед ней.
— Верно. Мы заботимся о своей репутации. Я уверен, мы сможем уладить все разногласия, не прибегая к радикальным мерам, — начал было он.
— Как долго? — резко перебила его Каролина.
Мужчина скрестил руки на груди, раздумывая, как поступить.
— Хорошо, — вздохнул он, наблюдая за тем, как Каролина нервозно постукивает ногтями по столешнице, — из уважения к Вашему отцу, я скажу. Но я надеюсь на Ваше благоразумие, мадемуазель Перри, ведь Вы должны понимать, что это конфиденциальная информация, — выразительно произнес он.
Каролина кивнула.
— Скажем так, тишина у отеля воцарится уже завтра утром, — улыбнулся он.
— Отлично, — ответила она, разворачиваясь, и стремительно направляясь к двери.
Минуя стойку регистрации, она, не останавливаясь, рассерженно бросила портье:
— Я покидаю ваш отель. Пришлите носильщика багажа в мой номер через полчаса. И распорядитесь, пожалуйста, подать автомобиль к этому времени.
*****
В дверь постучали. Она еще раз оглядела свой багаж, все было готово. Габриэлла только обрадовалась, когда Кэри десять минут назад по телефону заявила, что немедленно переезжает в Марриотт. Носильщик, взрослый мужчина лет сорока, вошел, толкая перед собой звенящую багажную тележку. Каролина вышла из номера, не оглядываясь.
На этом этаже было расположено всего четыре номера, и все они в данный момент были заняты. Три из них были почти вдвое меньше последнего. Его двери находились прямо в конце коридора, в десяти метрах от лифтов. В этом номере был отдельный лифт, ведущий только на первый и цокольный этажи. Семья Перри обычно останавливалась именно в нем. Если, конечно, приезжала в полном составе. В этот раз Каролина посчитала, что в таком огромном номере ей будет слишком одиноко, и забронировала номер поменьше.
Из-за широких дверей доносилась приглушенная музыка и смех. Там, по всей видимости, было весело. Носильщик пристально смотрел на закрытые двери лифта, казалось, что он даже не дышал. Каролина теребила часы на запястье, поглядывая в ту сторону, откуда были слышны голоса.
Вдруг двери в конце коридора распахнулись. Молодой человек в серых спортивных брюках, оперевшись одной рукой об открытую дверь, громко разговаривал по телефону.
— Подожди, я сейчас выйду, там совсем ничего не слышно, — почти кричал Джастин, задорно улыбаясь.
Видимо, в спешке он забыл надеть обувь и натянуть футболку, и теперь бледная кожа его торса тускло поблескивала в рассеянном свете коридорных бра. Он переступал босыми ступнями по серому ковровому покрытию, переминаясь с ноги на ногу. И вдруг его взгляд наткнулся на Каролину, тщетно пытающуюся прикрыть лицо рукой.
— Я перезвоню, — бросил он собеседнику и, засовывая телефон в карман брюк, направился прямо к ней.
— О, мисс, я сегодня провел много времени в попытках стать мужественнее. Я даже решил не брить усы. Вот, посмотрите, — сказал он, подходя ближе, и указывая пальцем на свою верхнюю губу, где задорно торчали редкие светлые колючки.
— С ними Вы похожи на недавно вылупившегося таракана, еще совсем юного, — ответила она, задумчиво разглядывая мелкую поросль.
— Жаль, — протянул он разочарованно, —, но я все-таки довольно много времени сегодня провел в спортзале, и теперь нуждаюсь в Вашей экспертной оценке, – он, подавшись чуть ближе к ней, согнул правую руку и начал играть мускулами на груди. И вдруг его взгляд упал на передвижную тележку, где величественно возлежал внушительный коричневый чемодан, сверху которого покоилась элегантная бежевая дорожная сумка. Он опустил руку и нахмурился. — Вы уезжаете?
— Да. Мне не нужны ночные серенады. У меня очень чуткий сон, — ответила она, пристально глядя на двери лифта, который все никак не мог добраться до их этажа.
— Обещаю, что буду петь очень тихо, пожалуйста, останьтесь, — чересчур умоляющим тоном произнес он. Смешинки плясали в его глазах. Даже ему самому сейчас показалось, что он переигрывает.
В этой слегка чокнутой нахалке определенно что-то было. Он бросил на нее беглый взгляд: белое кружевное платье, едва прикрывавшее колени; стройные ножки в черных лаковых туфлях на слишком, на его взгляд, высоком каблуке; худые руки, сжимающие голубой тренчкот. Эта дамочка, определенно, проводила перед зеркалом большую часть свободного времени. И хотя он был не из тех, кто западает на любую очаровательную мордашку, его действительно немного опечалило то, что они больше не увидятся.
— Вообще-то, я имела в виду ваших поклонников. Они слишком громкие, — равнодушно бросила она.
— Да ладно Вам, не уезжайте! — жалостливо попросил он.
— Зачем? Я все равно не буду с вами фотографироваться, даже не упрашивайте, — она покачала головой, глядя на него.
Он усмехнулся, опуская глаза.
— Обычно после концерта я так устаю, что мне бывает трудно расслабиться. Я подумал, что Вы могли бы… Ну… Знаете, составить мне компанию, — сказал он, опасно приближаясь к ней, — скажем, ближе к ночи. — Его глаза слегка окутались поволокой.
Она настолько оторопела от услышанного, что опустила руки, которые до этого сжимала на груди.
— Может быть, Вы заглянете в мой номер и выкинете еще какую-нибудь забавную штуку, вроде той, утренней? — насмешливо улыбаясь, добавил он.
Почувствовав, как кровь начинает закипать, она собрала остатки своего самообладания, и медленно приблизилась к его лицу.
— Хорошо. Ждите меня этим вечером, — горячо прошептала она, и медленно, едва касаясь кожи, провела указательным пальцем по его ключице, чувствуя его ускорившееся дыхание. Его рука инстинктивно подалась вперед, найдя ее талию.
— Я захвачу с собой веревочную лестницу и скину ее из окна Вашего номера, чтобы эти несчастные дети смогли забраться по ней и порвать Ваше тщедушное тельце, растащив кусочки на сувениры, — закатив глаза, добавила она, словно наслаждаясь представленной картиной.
Сзади раздался писк, после чего послышался звук открывающихся дверей. Быстро развернувшись, Каролина вошла в лифт и остановилась, нервно постукивая каблуком, ожидая, пока швейцар закатит багажную тележку.
— Постойте, вообще-то, я как раз собирался вниз, — парень стремительно направился за ней.
— Босиком? — она издевательски приподняла бровь, наблюдая как Джастин, остановившись, растерянно опускает взгляд на свои голые ступни. — Вы можете воспользоваться лифтом в своем номере. И, хотя Вы и тощий, — она скептически оглядела его с ног до головы, — здесь слишком мало места для нас обоих, — сказала она, порывисто нажимая на кнопку закрытия дверей, оставляя недоуменного парня растерянно смотреть на сужающийся дверной просвет.