Именно это, последнее, наблюдение доминирует по нашему мнению, в «Сеяхатнаме» Ибн Батуты.
Называя Малую Азию «страной тюрок», Ибн Батута, в частности, пишет (в 1333 году!): «...Эта страна, из всех стран, вероятно, самая прекрасная. Все то прекрасное, что в других странах можно встретить лишь в единичных проявлениях, здесь присутствует в совокупности... Здесь живут люди, одетые в самые чистые одежды, и здесь готовят самую вкусную еду... Из всех созданных Всевышним слуг его, самые сострадательные и милосердные — это местный народ... После прибытия в Анатолию мы ощущали к себе повышенное внимание, где бы мы ни остановились. Соседи, мужчины и женщины, которые здесь не закрывают лицо, спешили накормить нас. Когда мы уезжали, нас провожали со слезами на глазах и давали в дорогу еду...»[658]. Особенно большое впечатление на Ибн Батуту произвело завийе в одной из деревень в окрестностях Кастамону: «...то, что мы увидели, было самым большим и самым красивым в стране завийе[659]. Согласно распоряжению построившего завийе Фахреддинбея, дервишам, приходившим сюда из Каабы, Сирии, Египта, Ирака, Ирана, Хорасана и из других краев, выдавался комплект одежды и сто дирхемов, а по убытию — тридцать дирхемов. В течение всего времени нахождения взявийе их кормили хлебом, мясом, пловом, маслом и халвой. Напротивзявийе были бани, за посещение которых ничего не нужно было платить»[660].
Делясь своими воспоминаниями об Анталье, Ибн Батута, в частности, пишет: «В центре города находятся пятничная мечеть, медресе, несколько бань и очень хорошо спланированный многолюдный и богатый рынок»[661].
«Самый красивый город в Анатолии — это Миляс, — пишет Ибн Батута. — Много воды, много фруктов, много садов! Здесь мы остановились в обители одного из ахи. По своему вниманию к нам, угощению, пиршествам, стремлении поддерживать в нашем жилище чистоту, настойчивости, с которой нас приглашали в баню, он превзошел всех...»[662].
В анатолийских тюркских государствах осуществлялась эмиссия денег. На монетах писали титул правителя: великий султан, султан, великий эмир или просто имя правителя и его отца[663].
Султан жил во дворце. Ибн Батута так описывает увиденное им во дворце султана бейлика Айдын Мехмеда Айдына в его столице городе Бирги:
«...Пройдя через большие ворота и приближаясь ко входу во дворец, мы увидели около двадцати слуг. На них были шелковые одежды, волосы разделены пробором надвое... Поднявшись по длинной лестнице, мы вошли взял внушительных размеров. В центре зала был бассейн, по краям которого были установлены бронзовые изваяния львов, открытые пасти которых извергали потоки воды... Для нас принесли золотые и серебряные чаши с щербетом, ложки так же были из золота и серебра. Щербет подавали так же в посуде из фарфора»[664].
Руководство государством султан осуществлял с помощью дивана, который был сокращенной копией дивана в государстве сельджуков[665]. Имя султана произносилось в пятничной молитве.
Каждый бейлик государства располагал армией, а некоторые из них, кроме того, военным флотом. Военная организация была основой тюркских анатолийских государств. Большую часть армии составляла кавалерия сипахи, то есть воины-кавалеристы, которых были обязаны содержать, обучать и вооружать владельцы икта. Так же, как и у Сельджуков, земля являлась собственностью государства. Правители раздавали земельные наделы (поместья, деревни, города), точнее право оставлять в своем распоряжении взимавшиеся с местного населения налоги, в качестве платы за государственную, в первую очередь, военную службу. Если владелец икта (надела) умирал, то икта передавался его сыну, который был обязан выполнять те же обязанности, что и его отец. При смене правителя владелец икта должен был получить документ, подтверждающий его право на владение землей. На документе ставилась тугра нового правителя[666].
Важной составной частью армии являлись профессиональные военнослужащие, дислоцировавшиеся в столице, и образовывавшие армию постоянной готовности. Она комплектовалась из рабов, которых покупали на рынках невольников. Кроме того, военачальники и вожди племен, совершавшие походы на византийские земли, были обязаны отдавать государству (султану) пятую часть взятых в сражении пленных[667].
658
Ibn Battuta (Ebü Abdullah Muhammed İbn Battuta Tancı). İbn Battuta Seyahatnamesi. 1. cilt... S. 400.
660
İbn Battuta (Ebü Abdullah Muhammed İbn Battuta Tancı). İbn Battuta Seyahatnamesi, l.ciit... S. 441.
664
İbn Battuta (Ebü Abdullah Muhammed İbn Battuta Tanci). Ibn Battuta Seyahatnamesi, l.ciit... S. 422.