Диван-и арз. Основными функциями дивана являлись учет списочного состава вооруженных сил, расчет и выплата жалования постоянной армии, обеспечение армии вооружением, снаряжением, обмундированием, продовольствием, фуражом и т.п. Диван не осуществлял командных функций, не принимал участия в решении вопросов применения вооруженных сил. Он отвечал за их состояние. В этих целях диван-и арз был обязан осуществлять регулярное инспектирование армии, проведение смотров и парадов.
Одной из главных предпосылок распада империи Великих Сельджуков было их отношение к своим соплеменникам — огузам. Надо сказать, что клан Великих Сельджуков никогда не ставил перед собой задачи создания национального тюркского государства. На стадии борьбы за Хорасан вожди Сельджуков делили со своим войском, которое состояло исключительно из огузов, не только трудности походов и сражений, но и добычу, трофеи. Поэтому применительно к этому периоду можно говорить о каком-то единстве «верхов и низов». После завоевания Хорасана и создания сельджукского государства положение радикально изменилось.
Весь государственный бюрократический аппарат был укомплектован персами. Государственным языком в сельджукском Хорасане, а затем и в империи Великих Сельджуков был персидский.
При Меликшахе огузы были почти полностью вытеснены из военной организации. Это означало, что в лице вчерашних преданных слуг вожди Сельджуков обрели врагов.
Более того, Великие сельджукские султаны, как когда-то султаны Газневидов, негативно относились к нахождению на территории своего государства (государств) кочевых огузов. Низам ал-Мульк писал, что многочисленные отряды огузов были источником постоянных беспорядков в стране, но принимать крутые меры против них было неудобно вследствие их родства с династией и их заслуг перед ней[341]. Поэтому персидский бюрократический аппарат Великих Сельджуков (который действовал также на территориях империи с арабским населением) выдавливал огузов — кочевников из Ирана и Ирака в северо-западном направлении в Восточную Анатолию в приграничные с Византией районы. Все это создавало большую напряженность в отношениях между сельджукскими правителями и их соплеменниками. Не случайно, поэтому, что любой претендент на сельджукский престол, желавший свергнуть законного правителя, без труда собирал большую армию сторонников из числа озлобленных кочевых огузов.
Что касается местного населения, в основном персов и арабов, чьи интересы защищали от своих соплеменников Великие сельджукские султаны, то их отношение к новой власти никогда и нигде не было вполне лояльным. Для них Сельджуки были иноземцами, завоевавшими их страны, даже не знавшими их язык и культуру. Известие о смерти Тугрула, например, вызвало радостную реакцию в ряде городов Ирака. Жители этих городов убивали представителей сельджукской администрации и устраивали танцы над их трупами.
Отношение аббасидских халифов к Великим Сельджукам строилось на безвыходном или сложном положении одних и грубой силе других. Известно, например, что после прибытия Тугрула в Багдад в 1055 г., халиф более года не удостаивал его аудиенции. А после смерти Тугрула пытался отобрать у Сельджуков светскую власть в халифате. Халифа Муктеди вполне можно считать организатором отравления Меликшаха.
Сельджукским султанам периодически приходилось приводить к повиновению уже покоренные и ставшие вассальными государства.
При таких обстоятельствах судьба империи зависела от трех основных факторов: состояния ее военной организации, личных качеств правителя, наличия или отсутствия в регионе военной силы, способной угрожать Сельджукам.
Тугрул, Альп Арслан и Меликшах были, безусловно, талантливыми полководцами и государственными деятелями. Большую роль в успешном правлении двух последних султанов сыграл их везир Низам ал-Мульк, влияние которого на государственные дела и на монархов было настолько сильным, что его вполне можно рассматривать как соправителя Альп Арслана и Меликшаха. Вместе с тем, к концу своего правления Меликшах пренебрег некоторыми весьма важными рекомендациями своего везира, что негативно сказалось на судьбе империи. Не видя более серьезных врагов у государства Сельджуков, Меликшах намеревался уменьшить военные расходы и сократить численность армии с 400 до 70 тысяч человек. Низам ал-Мульк утверждал, что только наличие 400-тысячной армии гарантировало Сельджукам обладание Хорасаном, Мавераннахром, Баласагуном, Хорезмом, Нимрузом, Ираком, Фарсом (провинция в южном Иране), Сирией, Азербайджаном, Арменией, Антакией[342]. Сточки зрения Низам ал-Мулька, армию следовало увеличить до 700 тысяч человек, что позволило бы покорить Синд (провинция на юго-востоке Пакистана), Индию, Египет, Абиссинию (Эфиопию), владения Византии в Малой Азии[343].