ЛУКРЕСИЯ (поёт). Расцветайте ж пышным цветом! Розы, ирисы, лилеи! Станьте милому приветом! От влюбленной Мелибеи!
КАЛИСТО (влез в окно). Мелибея!
МЕЛИБЕЯ. Это ты, душа моя? Весь сад ликует при твоем появлении. Струи ручейка нежно шепчутся, пробегая среди свежих трав. Высокие кипарисы ведут разговор друг с другом, колышась от теплого ветерка.
Калисто влез в комнату, сел на постель к Мелибеи. Мелибея улыбается, гладит руки Калисто. Уже не девчонка, уже женщина, уже словно чувствует под сердцем новую жизнь.
Ангел мой, твои руки сердят меня, когда выходят из границ приличия. Хочешь знать, из чего сделано это платье — из шелка или из шерсти? Зачем трогать мою сорочку? Она полотняная. Зачем ты привел мое платье в беспорядок?
КАЛИСТО. Сеньора, кто хочет съесть птицу, должен сперва ощипать перья.
Мелибея махнула Лукресии и та выкатилась из комнаты, ухом прижалась к двери.
ЛУКРЕСИЯ. Что это за жизнь? Я тут пропадаю от зависти, а она еще кривляется, цену набивает себе. Ну, затихли. Я бы сделала то же, если эти болваны, его слуги заговорили со мной, — так нет, ждут, чтоб я сама пошла их звать.
МЕЛИБЕЯ. Калисто, я велю Лукресии принести какое-нибудь угощение?
КАЛИСТО. Не надо, Мелибея, пусть будет так, как есть, я хочу поймать его и понять, что это такое…
МЕЛИБЕЯ. Что, Калисто?
КАЛИСТО. Счастье, Мелибея. Пусть никогда не настанет утро…
МЕЛИБЕЯ. Пусть не настанет…
КАЛИСТО. Пусть никогда…
МЕЛИБЕЯ. Калисто, глаза твои грустны. Какие мысли терзают тебя? Скажи, не бойся?
КАЛИСТО. Нет, нет, Мелибея. Я просто думаю, что когда-то этот счастливый миг пройдёт и мы расстанемся…
МЕЛИБЕЯ. Мы никогда не расстанемся, любимый, никогда…
КАЛИСТО. Никогда-никогда?
МЕЛИБЕЯ. Никогда-никогда…
Сидевшие под окном Сосий и Тристан вдруг от кого-то получили пинка под зад. Темнота. Ничего не видно, началась драка, потасовка, крики.
СОСИЙ. Ах, негодяи! Я с вами расправлюсь!
КАЛИСТО. Сеньора, там Сосий что-то кричит. Пусти меня, боюсь, как бы его не убили, у него при себе нет и соломинки.
МЕЛИБЕЯ. Стой, стой, Калисто, не ходи, не уходи. Стой, стой, не надо, не ходи туда без лат, вернись, надень их, Господи, твоё лицо такое белое, стой, не ходи!
КАЛИСТО. Пусти меня, Бога ради, Мелибея, лестница приставлена, я хочу, я должен, сейчас, стой…
Калисто ступил на лестницу. Мелибея протянула к нему руки и вдруг вспышка какая-то, словно молния по небу пролетела и совсем разрушилась наша Испания, превратилась в песок. Разрушилось всё, всё, всё…
Какие-то люди в темных плащах внизу, закричали свирепо, толкнули лестницу и Калисто, пошатнувшись, упал на землю. Хрипит, а люди эти накинулись на него, пронзили Калисто шпагами, пронзили много раз, убили и бросились наутёк.
МЕЛИБЕЯ. Лукресия, сюда, скорее, Калисто там, нет, нет, не может быть, нет, Калисто, нет, нет, нет!
КАЛИСТО. О, спаси меня, святая Мария! Умираю, священника! Мелибея, любимая, Мелибея, Мелибея…
ТРИСТАН. Скорее сюда, Сосий!
СОСИЙ. Сеньор, эй, сеньор! О, какая беда!
ЛУКРЕСИЯ. Несчастье!
МЕЛИБЕЯ. Что это, что там такое? О, горе!
Оттолкнув Лукресию, Мелибея кинулась вниз. Длинная, страшно длинная лестница, по которой бежала она, казалось, год, два или три вниз, бежала, падая и снова поднимаясь, бежала и бежала, раня руки и лицо своё в кровь. Внизу, в полумраке, она увидела лежащего на песке Калисто. Схватила его, прижала к себе, выпачкалась его кровью. Не веря, что мёртв её любимый, она всё целовала и гладила его, рыдая.
ТРИСТАН. Умер мой сеньор, мой дорогой господин! Несчастный сеньор мой! О, печальная кончина без исповеди! О, роковой день, о нежданный конец!
МЕЛИБЕЯ. Мое счастье — все исчезло, как дым…
ТРИСТАН. О, горе, сеньор мой Калисто погиб! О, горе! Сосий, отнесем тело хозяина туда, где чести его не будет ущерба, хоть он и умер в таком месте!
МЕЛИБЕЯ. О, горе! О, горе, о, горе… Калисто, любимый мой, Калисто?!
ЛУКРЕСИЯ (прибежала, запыхалась, пытается оторвать Мелибею от бездыханного тела Калисто). Сеньора, не рви волосы! Встань, Бога ради! Если отец найдет тебя здесь… Сеньора, сеньора, слышишь меня? Бога ради!
Сосий и Тристан уложили на плащ тело Калисто и унесли. Мелибея осталась одна. Села в пыль, молчит. Пересыпает из руки в руку пылинки. Луна осветила её. Не плачет Мелибея. Молчит. Всё рухнуло. Всё — песок. По всей Испании нет ничего. Только какая-то высокая башня осталась в темноте, только её видела Мелибея.
Пойдем, тебе надо лечь. Я позову твоего отца и мы придумаем другой недуг, а настоящий надо скрыть.
Лукресия почти волоком потащила Мелибею наверх, на башню. Уложила её в какие-то тряпки. Потом побежала к Плеберио, разбудила его.